Мать выдохнула, тяжело и печально. Она смахнула слезы и кивнула.

– Я говорила ему это, - прошептала мама, ее голос был хриплым, а глаза закрыты.
– Я сказала ему рассказать тебе о Леви. Он угрожал оставить «Красную Нить» и все остальное Леви, потому что тот был последним мужчиной Мэддокс. Думала, если будешь бояться все потерять из-за Леви, то будешь сторониться его. Джордж должен был только припугнуть тебя, чтобы ты вела себя достойно.

– Он напугал меня. Но я плохо себя вела, - ответила Тамара.

– Ты, правда, думала, что я продам твое тело?

– Трудно не верить женщине, угрожавшей застрелить моего коня. Ты правда думала, что он не сделает этого со мной после того, как поступил с тобой так же?

– После?
– с недоверием спросила мать.
– Не было никакого после, Тамара. Я не думала, что он пойдет к тебе. Он по-прежнему приходил ко мне.

– Мама… я не знала.

– Добро пожаловать в клуб. Я бы застрелила любого мужчину, женщину или животное на планете, чтобы спасти свою дочь от того, через что я прошла… Но вместо этого я предала тебя.

Тамара накрутила прядь волос на палец, свернув в рыжий завиток. Мама взяла еще одну прядь волос и потерла ее между большим и указательными пальцами.

– У нас с тобой одинаковый цвет волос, - заметила ее мать.
– Под этой краской. Я так долго их крашу, что даже забыла, что тоже рыжая. Или нет, наверное, уже седая. Я даже не помню, как выгляжу, так давно не была собой.

– Ты действительно не продавала меня дедушке?

– Нет, детка.
– Мама покачала головой.
– Я бы сама его убила, если бы знала его планы. Я бы убила его голыми руками.

– Я сделала это за тебя, - ответила Тамара.

– Мне стоит тебя поблагодарить.

Тамара наклонилась вперед в объятия мамы. Все это время они могли быть союзниками. Еще один грех на счету Джорджа Мэддокса. Он не только забрал у нее отца, он и мать забрал.

– Ты ударила меня, - вспомнила Тамара.

– Мне не стоило, - произнесла мама, отстранившись и держа Тамару за плечи.
– Я была так расстроена, увидев вас с Леви вместе. Но, Тамара, клянусь, я никогда не продавала тебя. Я сказала Джорджу, что у нас не осталось времени. Я просила поговорить с тобой. Просила рассказать правду. Сказала, чтобы он выбил из тебя дурь, если придется, но не говорила, что он может тебя взять. Если бы он не рассказал тебе правду, ты бы уже была беременна от Леви Шелби.

– Я беременна от него.

Мать согнулась пополам, закрыв лицо руками.

– Мама?

Мама резко встала.

– Завтра я отвезу тебя к врачу. Я знаю одного.

– Нет, - ответила Тамара.

– Он твой брат. Ты не можешь родить от него ребенка.

– Я оставлю его.
– Тамара приняла решение, как только слова сорвались с ее губ.

– Уверена, он его не захочет.

– Он уехал, - подтвердила слова мамы Тамара.
– Он оставил меня. Это не его решение.

– Он твой брат, - повторила мама.
– У вас одна кровь. Для тебя неестественно носить его ребенка. Это против всего. Это против Божьей воли.

– Если Бог хочет забрать ребенка, он может его забрать. Мне плевать, что это грех. Я хочу его.
– Она хотела этого ребенка. Веру заставили родить ребенка, которого она не хотела. Тамара не станет нести крест Веры, у которой не было выбора, кроме как рожать.

– Этот грех мой, - сказала мама.
– Он на мне. Ты не можешь винить себя. Ни ты, ни Леви не можете винить себя.
– Она схватила Тамару за предплечье и посмотрела ей в глаза.
– Слышишь? Я сделала это. Ты не знала, кто ты, и он не знал, кто ты. А я знала. Я знала, кем вы оба были, но так и не рассказала вам, потому что не хотела, чтобы ты ненавидела меня. И ты так сильно любила папу. Я не могла забрать его у тебя, рассказав правду. Он не хотел, чтобы я рассказывала. И я тоже не хотела. А теперь мы расплачиваемся за эгоизм. Мы оба расплачиваемся.

Тамара медленно поднялась на ноги. Она положила руки на голову мамы, нежно, будто благословляя.

– Ты не виновата, - ответила Тамара.

Мама посмотрела на нее, на ее лице читалось удивление, как у новоиспеченной вдовы.

– Куда ты собралась?

– Домой, - просто сказала Тамара. Она вернется на Остров Невесты, в их дом. И будет ждать, когда Леви снова сможет на нее смотреть, а если не сможет, это не имело значения. Она будет видеть его каждый день в их ребенке.

– Это и есть твой дом.

– Он никогда не был моим домом.

Тамара вышла из комнаты в мрачный коридор и направилась к парадной двери, такой большой и молчаливой. Возле двери стоял ее чемодан, где она его и оставила. Только она закрыла его, а сейчас он стоял открытым.

Опустившись на колени, Тамара покопалась в одежде, сначала спокойно, а затем в панике ища то, чего, она была уверена, больше тут не было.

– Детка?

– Он пропал, - пробормотала Тамара.

– Что пропало?

– Мой пистолет. Дедушкин пистолет.