В кабинете повисла долгая пауза, все обдумывали слова, сказанные мужчиной. Теперь за мной не только буду следить, но и попытаются как-то подобраться ближе. Возможно, станут шантажировать. И холодный пот потек по спине. Выманить меня можно только в одном случае – через Таню и Степана. И руки моментально похолодели и стали подрагивать так, что их пришлось сжать в кулаки. А ведь моя красавица сейчас дома совершенно одна. И я даже приехать быстро не смогу.

Телефонный звонок резко прервал мои мысли. Внутри все сжалось в тугой ком, который с каждой секундой тянул меня ниже и ниже. Я как в замедленной съемке видел хмурое лицо Михаила Анатольевича, его уверенное нажатие на кнопку телефона. Наблюдал, как брови сошлись на переносице, и молил бога, чтобы с Таней ничего не случилось. С кем угодно, но только не с ней.

– Плохие новости, господа. Евгений Сергеевич вошел в магазин и пропал. Слежка его потеряла, и найти пока не может, - мне кажется, я выдыхал целую вечность. Потому что до этого набрал полные легкие воздуха и не дышал. А сейчас они горели огнем, возвращая меня в реальность.

Напряжение в кабинете увеличивалось с каждой секундой, все как загипнотизированные смотрели на начальника отдела, и я был в их числе. Не потому, что ждал каких-то указаний, а потому, что меня могут пустить в дело. Точнее, меня итак пустят – это только вопрос времени. А я еще хотел бы до этого момента встретиться с Таней и успокоить её.

Но сегодня мне чертовски везет. Я не только еду с сопровождением домой, но даже получаю разрешение на отдых. Потому что дальше ждала операция по поиску моего брата.

В квартире было тихо. Осторожно разулся и прошел в гостиную. Танюша спала прямо на диване, свернувшись калачиком. Я осторожно присел рядом с ней и некоторое время просто любовался. Никогда не нравились девушки с искусственной внешностью и нарисованными бровями. Они вызывали отвращение и желание отмыть лицо губкой с мылом. А еще мне не нравились накаченный губы. Смотрелось хорошо, только если рассматривать в упор. А когда лицо поворачивается, то картина жутко портилась.

У Тани красота природная, своя. Чуть пухлые губы, в меру длинные ресницы, круглые щечки, за которые всегда хотелось укусить. Она была обыкновенной девушкой, пусть многие скажут, что слишком простой. Но в этом и заключалась её особенность.

– Танюша, - зову шепотом, но она все равно от неожиданности дергается и распахивает глаза. Успел отодвинуться, потому что маленькая резко села, и мы чуть не врезались лбами.

– Все хорошо? Ты бледный и уставший, кушать будешь? – она быстро говорит, а сама руками по лицу водит, в волосах моих путается, шею растирает.

– Завтра расскажу, устал очень. Пойдем спать? – Таня моментально подскакивает и тянет в комнату. Не говоря ни слова, укладывается рядом и прижимается к моему боку. А я вдыхаю её запах, прикрываю глаза и моментально отключаюсь.

Очень тяжелый день и вечер. Дальше будет только хуже. И я не знаю, когда это закончится. Еще беспокоюсь за брата. Каким бы он ни был, все равно родная кровь.

Татьяна.

Кирилл уснул мгновенно, только голова коснулась подушки, как дыхание стало ровным. Я осторожно повернулась так, чтобы можно было его рассматривать. Даже во сне его лоб остался нахмуренным, складочка залегла между бровей и никак не хотела разглаживаться. Я чувствовала, что-то произошло, но мужчина так сильно устал, что даже разговаривал с неохотой.

Почти до самого утра я так и пролежала рядом с ним, рассматривая и поглаживая руки и грудь. Иногда бегала к сыну, но вновь возвращалась. Меня тревожило то, в каком настроении вернулся Кирилл. Он словно погрузился в свои мысли, и они были не радостными.

Утро его настроя не поменяло. Он лишь теснее прижал меня к себе, выдохнул в волосы и поцеловал.

– Кирилл, что происходит? твое молчание меня пугает…

Все же не удержалась и спросила. Потому что невыносимо смотреть в его потерявшиеся глаза.

– Не хочу тебя расстраивать, но скорее всего мне придется поработать на отдел безопасности. И как долго это сотрудничество продлиться сказать не могу.

Но я вижу, что он меня обманывает. Вроде и говорит, да не всю правду. И я от обиды даже губы поджимаю, потому что впервой он так себя со мной ведет.

– Работай, - только и отвечаю, потому что волна разочарования затопила с ног до головы.

Неужели он не понимает, что я за него волнуюсь? Что места себе не нахожу? Я ведь всегда стараюсь реагировать адекватно, еще ни разу ни одной истерики не закатила. Всегда относилась с пониманием. А сейчас он недоговаривает, скрывает от меня свои мотивы. Ведет себя подозрительно.

– Ты на работу сегодня идешь? – задаю другой вопрос, лишь бы прекратить эту бессмысленную беседу.

– Да, а вы чем будете заниматься? – он порывается меня обнять, но отступаю.

– Сейчас гулять пойдем, погода сегодня хорошая с самого утра. Днем опять будет морить так, что дышать нечем, - ухожу в комнату за сыном.

Степан сегодня спал почти до семи часов утра и уже успел позавтракать. Осталось его только собрать, посадить в коляску и увезти. Я этим и занимаюсь, чтобы хоть немного отвлечься от обиды, что клокочет в груди и хочет вылиться через слезы. Но я упорно сдерживаю эмоции, улыбаюсь сыну и даже умудряюсь рассказывать короткие стихи.