Я слышу, как кто-то сообщает о том, что удалось выяснить местонахождение Кирилла, что группа захвата уже выехала и совсем скоро будет на месте. Закусываю губу вместе с кулаком и беззвучно вою. Лишь бы успели, лишь бы нашли и вытащили. Стакан уже давно отставлен, и я чуть ли ни раскачиваюсь из стороны в сторону, борясь с желанием куда-то бежать.

Стук в дверь заставил меня резко дернуться и взвиться, а других застыть на месте. В квартире стало настолько тихо, что я даже собственного дыхания не слышала. Какой-то мужчина тихонько подошел к двери именно тогда, когда в неё постучались повторно. Он отодвинул глазок, на мгновение замер и поманил меня к себе пальцем. На негнущихся ногах подошла к сотруднику и услышала тихие слова на ухо:

– Открывайте, - и скрылся на кухне.

Дрожащей рукой повернула замок и открыла дверь. Передо мной стоял парень чуть старше меня и зловеще улыбался. Он уверенно зашел в квартиру, присвистнул, когда оценил ремонт в коридоре и весело добавил.

– Карета подана, Татьяна Анатольевна, без вещей на выход, - привалился плечом к стене и смотрит на меня оценивающе.

Я почувствовала нарастающий гнев, который требовал выхода. Вот этот сопливый гад увез моего будущего мужа и сейчас приехал за мной? Ну, уж нет, тварь. Ты просто еще не видел, сколько здесь сотрудников. Просто так тебе нашу квартиру не покинуть.

– Извините, но мышеловка захлопнулась, мы остаемся здесь, - подлетаю к парню и хватаю его за отросшую шевелюру. Делая это, понимаю, что нужно его удержать. Потому что если сейчас он заметит хоть кого-то еще, то рванет к отрытой двери. И я поступила правильно. Парень растерялся, от неожиданности подался вперед, а я за его спину забежала, и дверь наглухо закрыла. Люди в погонах быстро обезвредили бандита, заломили руки за спину и увели в комнату. А я еще какое-то время стояла привалившись спиной к двери и тяжело дышала. Рядом суетились люди, которые хвалили, говорили о моей сообразительности, да только плевать на эти пустые слова. Я хочу, что бы подонки получили по заслугам. Крик сына приводит меня в чувства, дергаюсь и бегу к нему. Вот ведь, разбудили маленького, потому что в момент задержания сопляк так голосил, что Степан не мог его не услышать.

С сыном на руках я вышла в гостиную и наблюдала за тем, как допрашивают мальчишку. А он все рассказывал: и как выслеживали, и как похищали, сдавал своих же людей, вплоть до фамилий и кличек, слезно просил взрослых и серьезных дядей его отпустить. Да только никто не выпустит, и срок ему теперь светит очень и очень хороший.

Я не стала дальше слушать слезоточивую историю о несчастном детстве, о том, что нужны были деньги на операцию матери, и он нашел легкий заработок, который приносил постоянный доход. Для меня эта информация была лишней и ненужной, о моем Кирилле он не обмолвился и словом, хотя я ждала, очень ждала.

Мы так и ходили со Стёпой из угла в угол, вслушиваясь в разговоры, пока девушка, что успокаивала меня, не сообщила последнюю новость.

– Кирилла Сергеевича и его брата нашли, бандиты обезврежены.

Застыла на месте и попыталась подобрать нужные слова. Но только нервно всхлипывала.

– Как он? Что с ним?

Женщина отвела глаза в сторону, а меня дрожью охватило. Нет, нет, нет!

– Он… живой? – только и смогла проговорить осипшим голосом.

– Да, но в тяжелом состоянии.

Я стала метаться по квартире и выяснять, в какую больницу его отправили. Волна страха пронизывала насквозь, я даже на какое-то мгновение перестала свои конечности чувствовать. Просто передвигалась, собирая вещи мужчины.

Мне долго не хотели говорить, но спорить с обеспокоенной и испуганной женщиной просто бесполезно. С ними или без них, но я бы проехала все больницы и нашла своего Кирилла. Даже Степана собрала и уже почти выскочила на лестничную клетку, как один из сотрудников перехватил меня за руку.

– Мы вас отвезем, только постарайтесь держать себя в руках, - сейчас я им готова пообещать все, что угодно. Поэтому киваю и иду следом за мужчиной.

Он помогает сесть в машине, правда перед этим предлагает оставить сына дома.

– Там есть, кому за ним присмотреть, - пытается вразумить, да бесполезно. Ребенок поедет со мной и точка.

Меня отвезли на служебной машине в приемный покой. Навстречу вышла медсестра, которая повела меня по длинным коридорам вглубь больницы. На негнущихся ногах почти бежала за ней, прижимая к себе сына. Женщина привела меня к палате на втором этаже и попросила дождаться врача. И эти долгие минуты растянулись на вечность. Я ходила от лавки до лавки, заглядывала в другие палаты, а ко мне все никто не выходил. И когда моё терпение почти подошло к концу, из кабинета вышел мужчина с повязкой на лице. Он отступил, пропуская меня внутрь.

Мой Кирилл лежал на металлической кровати весь забинтованный. На лице не было живого места – одно фиолетово-красное пятно. Глаза мужчины оказались закрыты и мы с сыном осторожно опустились на стул рядом.

Я знала, что люди умеют беззвучно плакать, но не понимала, что они при этом чувствовали. А теперь, внутри меня все горело и пульсировало от осознания того, что мой мужчина пострадал. И слезы тонкими дорожками стекали по щекам и капали на сына. Малыш тоже замер, крепко прижимаясь ко мне. А я даже ничего не могла сказать, боялась позвать Кирилла, боялась увидеть боль в его глазах. Потому что то, что с ним сделали не пройдет бесследно.