Со стороны это выглядело комично. Худенькая девушка в больших роговых очках, одетая в строгий темно-синий костюм с черным бантом вместо галстука, и здоровый мужик атлетического сложения, застывшие друг против друга в безмолвном противостоянии.

Сузив глаза, она с бесшабашной дерзостью ответила на его взгляд. Инстинкт, который все это время дремал, внезапно проснулся и подсказал: она в безопасности. Этот большой и страшный тип ничего ей не сделает. Даже пальцем ее не коснется. Потому что мать-природа, одарившая каждую девушку-вера особой привлекательностью для противоположного пола, позаботилась и об их безопасности.

– Сомневаюсь, что ее феромоны подействуют на тебя, – проворчал Нейман, которому надоело следить за их молчаливой борьбой.

– Зачем ты ее притащил? Кто она?

Лукаш говорил, не отводя глаз от девушки. Точно боялся, что стоит ему только моргнуть – и она испарится.

– Вер, как и ты. И ей нужна помощь, если ты не заметил.

Губы Каховского слегка дрогнули, словно последняя фраза профессора была тонкой шуткой.

– Помощь? – Его взгляд оторвался от Ликиного лица и медленно пополз вниз, изучая худенькую фигурку. – Где ты ее взял? Не помню никого похожего на Химнессе.

– Потому что она не с Химнесса.

– Но я чую в ней тигра, – в его глазах внезапно блеснула сталь. – Чья она дочь?

– Сейчас это не важно. Кто, откуда – какая разница? Лика – сотрудник нашей лаборатории, и она вер. Это все, что я вправе сказать. Все остальное, если захочет, она объяснит сама.

В этот момент Лика была благодарна профессору за то, что он не стал раскрывать ее подноготную. И в то же время ее задело такое открытое пренебрежение со стороны мужчины, которому она еще не успела сделать ничего, за что ее стоило бы презирать.

– И каким образом я должен ей помочь? – по губам вера скользнула циничная усмешка. – Переспать с ней?

Лику бросило в жар. Она почувствовала, как от стыда вспыхнули щеки, и едва сдержалась, чтобы не спрятать лицо в ладонях.

– Нет! – профессор поспешно шагнул вперед, испугавшись, что Лукаш начнет выполнять свою угрозу прямо сейчас. С этого вера станется. У него все не как у людей. – Помощь другого рода. Господи, – он схватился за голову, – как с вами тяжело!

Лике казалось, что земля под ногами вот-вот разверзнется и поглотит ее. Так стыдно, как в этот момент, ей еще никогда не было. Каховский, этот чертов Каховский всего парой слов заставил ее осознать всю глубину той задницы, в которой она находилась.

А ведь Кир предлагал то же самое!

Господи, неужели для них это норма?

Если так, то она уже начинает ненавидеть свою звериную половину. Лучше бы эта часть никогда и не просыпалась!

– Вам еще не надоело обсуждать меня в третьем лице? – процедила она, сознательно игнорируя предупреждения Неймана. – Понимаю, что вы мне не рады, и даже не спрашиваю, почему. Но если бы не обстоятельства… – она глубоко вдохнула и на пару секунд задержала воздух в груди, давая себе время собраться с мыслями. Черт возьми, зуд между ног меньше всего можно было назвать обстоятельствами. – Если бы не моя проблема… Я бы сюда не пришла.

Выдохнув, она опустила руки.

Пусть делают, что хотят. Большего унижения ей еще не приходилось испытывать.

***

Возможно, это была игра случая. Возможно – стечение обстоятельств. Но, как бы там ни было, Лике повезло. Ева оказалась полной противоположностью своего мужа. Даже удивительно, какой гармоничной парой они смотрелись: нелюдимый, мрачный, угрюмый тип, не скрывающий неприязни к незнакомцам, и миловидная пухленькая блондинка, едва достающая ему до плеча.

Еще наблюдая за ними через камеры, Лика заметила, насколько трепетно Каховский относится к своей жене. И сейчас, находясь рядом с ними, она не могла не почувствовать той невидимой нити, что связывала этих двоих. Ева буквально нежилась в лучах счастья, окружавших ее почти осязаемым ореолом. А еще она оказалась отличным стратегом, в отличие от супруга, который всегда пер напролом.

Оставив Неймана и Лукаша в гостиной, Ева потянула Лику на кухню. Предлог был самый банальный: согреть чайку да обсудить все за столом, как нормальные люди.

При слове «нормальные» Лика едва не фыркнула, но сдержалась, поймав на себе тяжелый взгляд Каховского.

– Ты такая молоденькая, – Евангелина открыто разглядывала гостью, не забывая нарезать пирог, приготовленный собственноручно. – Сколько тебе лет?

– Двадцать пять.

Лика вертела головой, изучая кухню, которую до этого видела лишь на экранах мониторов. Она знала, что сейчас около шести камер снимают ее с разных углов. Хорошо, что Нейман запер кабинет перед уходом, да и сменщик придет только в шесть вечера. Этого времени вполне достаточно, чтобы избавиться от лишних кадров.

– Ты выглядишь моложе.

– Мне это уже говорили.

Ева отложила нож и внимательнее посмотрела на девушку.

– Это тяжело, да? – спросила она тихим голосом.

– Тяжело? – Лика невесело усмехнулась. – Даже не знаю, что и сказать. Вряд ли то, что я сейчас ощущаю, можно описать этим словом.

Вздохнув, Ева кивнула на один из стульев:

– Присаживайся, в ногах правды нет. Давай посидим здесь по-женски.

– А… – Лика растерянно оглянулась на дверь.

– Они там и без нас обойдутся.