Остра, как нож, цыганская тоска,Но спрятана под сумрачное веко.Лепешку рвешь на равных два куска:Придет иль не придет она, Алеко?Цыганское колышется тряпье,Кибитки уплывают из долины,Косится и ушами конь прядет,Мотая челкой спутанной и длинной.Ты пьешь вино, но зелен виноград,И терпкий привкус небо с нёбом сводит.Она уходит – не глядит назад,Плывут кибитки – и она уходит.Не крикнуть! Жуй лепёшку, коль не люб!..За ней – цыган потряхивает чубом.В последний раз блеснут на солнце зубы —Она монету пробует на зуб.
Николай Сундеев
Воспоминание о землетрясеньи
Я помню: тряхнуло —и резко в сознанье вошлиутробные гулызабившейся в муках земли.Вспухала от гневаона, недвижима дотоль,пыталась из чреважестокую вытолкнуть боль.Шли по небу тучи,качались дома в темноте,толкался растущийребенок в твоем животе,И почва упругоходила вблизи и вдали,но ты без испугасмотрела на схватки земли.
Нет света в доме
Нам хорошо вдвоем,и мы с судьбой не спорим,хоть чай, что молча пьем,при свете свечки черен.Но длится темный час,и мнится отчего то,что этот мрак у насзадержится на годы.Останется в судьбе,как тягостный осадок,чтобы во мне, в тебеоставить отпечаток.Скорей бы вспыхнул свет,неся конец печалям…Да только —света нет.Сидим за черным чаем.
«От новостей не взвидев света…»
От новостей не взвидев света,ты вся, как нерв, напряжена,и повторяешь только это:«Какая страшная страна…»Все обострилось до предела,до помрачения ума.От толп, ревущих оголтело,дрожит земная твердь сама.И яростным началом годаподавлен дух и разум твой,и кажется, что нет исходаиз этой смуты роковой.
«Это время распада семей…»
Это время распада семей.Это семьи одна за одноюраспадаются вслед за страною,и собрать их попробуй сумей…И не тем эта жизнь тяжела,что скудна (в нищете – не впервые) —тем, что ориентиры снесла,повалила опоры былые.И привычные связи круша,разрушенью не видя границы,человечья плутает душаи не знает, за что зацепиться.
