– Мам, а почему ты мне никогда не рассказывала об отце?
– неожиданно спросила я.

Вспомнился наш разговор с Демио в воздушном парке. Он знал, что я незаконнорождённая дочь, и не придавал этот факт огласке. С какой стороны не посмотреть, но наши отношения полны противоречий и непонимания.

– К чему такой вопрос?
– вскинулась мама, настороженно отложив столовые приборы.
– Из-за твоего миллиардера, да? Думаешь, если узнает, чья ты дочь, передумает насчет женитьбы?

Он не мой. Но сейчас не в этом суть.

– Нет, - отрицательно ответила я, поджав губы.
– Он знает, чья я дочь, и все равно не желает иметь со мной никаких отношений. Пусть незаконнорождённый ребенок лучше, чем сирота, но тоже особым уважением не обладает. Он сказал о своем знании, но я попросила не раскрывать мне тайну личности именитого родителя. И сейчас я знать его имени не хочу. Просто интересно, каким он был.

– Вот как?
– удивилась мама.
– Получается, что он не хочет быть с тобой не из-за разницы в положениях, а по какой-то другой причине? Теперь я окончательно запуталась в ваших отношениях.

– Ох, мама, я сама в них ровным счетом ничего не понимаю.

Демио был со мной непозволительно заботлив и открыт, а после - груб и холоден. Какая-то часть меня продолжает верить, что он это делает из беспокойства обо мне в связи с покушением. Но это неразумная часть. Другая же твердит, что мужчинам верить нельзя. Они женятся на одних, а другим посвящают стихи. Или оставляют миллиард тирлингов на счету.

В любом случае, это лишь один короткий и не самый несчастный эпизод моей жизни. Да, больно, но зато сколько этот месяц подарил мне эмоций! Разве я сейчас представляю себя, если бы в моей жизни никогда не появился великолепный Демио Диксандри? В лучах его интеллекта и обаяния было так тепло греться!

– Идем домой, детка, - с улыбкой сказала мама и накрыла своей рукой мою ладонь.
– Демио умный мужчина. Своего счастья он не упустит.

– Ты моя мать или нет? Глупо волноваться о нем, когда ты должна заботиться о моем счастье, - проворчала я и поднялась с места.

Мама загадочно улыбнулась. Мы оплатили счет и заказали летмобили. Пока ждали, я вернулась к прежнему разговору.

– Ты избегаешь вспоминать об отце. Неужели все было настолько плохо?

– Почему же плохо, Йолина?
– со вздохом отозвалась родительница.
– Наоборот. Не буду говорить его возраст, чтобы ты не догадалась, но он уже тогда был состоятельным и успешным мужчиной, но женатым. Он одарил меня подарками, одел в меха, преподносил самые изысканные украшения из золота и мощные артефакты. Я буквально купалась в его заботе.

Забота? Кажется, мама плохо понимает значения этого слова. Демио тоже мог бы озолотить меня, но он делился со мной лишь своими улыбками, разговорами и вниманием. Большего я бы и не приняла. Я бы даже деньги вернула, если бы не была так зла на него!

Так разве мой настоящий отец по-настоящему заботился о маме? Он делал то, что было проще всего.

– А что потом?
– все же спросила я.

– Потом месяц блаженства и безграничных утех.

– Ты ему надоела?
– с болью в сердце спросила я, и мама отвернулась.

– Потом обо всем узнала его жена. Он закономерно выбрал её.

Я сжала зубы. Поведение родительницы изначально было неправильным, противоречащим моим моральным принципам, и все же я не могла не винить и своего отца. Он изменил жене, моя мама лишь потакала его прихоти. Способен ли Демио на измену? Уже сейчас я знала, что он так не поступит. Просто он человек чести, и слову, данному в храме, будет верен.

– Йолина, - позвала меня мама, - мой летмобиль прилетел. До встречи, солнце.

Кстати, о солнце.

– Мам, я собираюсь отправиться в Дикоморье, отдохнуть и побыть в одиночестве. Не теряй меня тут, хорошо?

Родительница молчала. Она знала, что удержать меня не сможет, как и забрать себе мою тоску. Поэтому ей оставалось лишь кивнуть и согласиться с моим решением.

– Счастливо отдохнуть, доченька.

Мы разъехались. В своей квартире я оказалась меньше, чем через час. Новую одежду доставили примерно к этому же времени, поэтому весь вечер я занималась распаковкой покупок. А ночью после душа легла в кровать и взяла лукмобильник с затаенным страхом.

Что сегодня в интросети будут говорить обо мне? Как на этот раз обернется людская молва? Добра ли будет или зла?

Одно могу сказать точно: интросеть взрывалась от сообщений. Разумеется, все догадались, что не просто так я вылетела с конкурса, а мои вопросы были на порядок сложнее других претенденток.

Людей возмущала несправедливость. Кто-то кричал, что это ошибка и возлюбленные обязательно помирятся, кто-то, что все это с самого начала было подстроено и верить отбору нельзя, так как победительница известна заранее.