Брат, прижимая к себе мать, рукой мне показывал проходить мимо, пока она не заметила меня. Усмехнувшись, я решила послушаться его совета и прошла на второй этаж в кабинет отца. Тот сидел за столом, разбирая бумаги. Услышав шаги, он резко поднял голову и оглядел меня.

– Вернулись? Как самочувствие? Вальд с тобой?

– Да, сейчас с ним конфьера Милдена, - отозвалась я, - мы не пострадали благодаря порталам водных магов.

– Я видел новости и уже беседовал с Диксандри, - согласился со мной Баровски.
– Я рад, что все так разрешилось. Надо думать, именно покушения и действия тайного культа и стали причиной возникновения шоу «Двенадцать претенденток на счастье».

– Но Демио все равно собирается выбрать себе невесту, - буркнула я, и миллиардер пожал плечами.

– Он связан контрактом. Ты должна понимать, что такое магические печати на договорах.

– Понимание и принятие две разные вещи, - ответила я и присела на кресло напротив отца.
– Я хотела с вами поговорить, конфьер.

– Догадываюсь о чем, - устроившись поудобнее, с усмешкой сказал мужчина.
– Я тебя внимательно слушаю.

Набрав в грудь больше воздуха, я решилась.

– Я не хочу находиться всю жизнь под вашей опекой, поэтому готова заключить с вами уговор. Я не отказываюсь от посещения мероприятий, обещаю вести себя, как примерная дочь многоуважаемого человека, но взамен вы даете мне долгожданную свободу. Я понимаю, что в вашей власти отказать мне, и в этом случае мне нечего будет вам противопоставить, но мне не хотелось бы конфликтной ситуации между нами. Я откажусь от помолвки и перееду обратно в столицу, найду себе работу, однако всегда буду на связи с вами. Подумайте, конфьер, вам будет намного выгоднее иметь послушную дочь, имеющую о вас хорошее мнение, чем цепного грызлоуха, дикого и способного укусить ваших гостей.

Он молчал, пытливо смотря на меня. Он словно пытался найти во мне сомнения. Но перед этим разговором я тщательно взвесила все за и против, и решила, что мне нравилась моя прежняя жизнь. Я люблю работу журналиста, люблю путешествия, но совершенно отчаиваюсь, когда мне приходится сидеть в четырех стенах. Тогда я чувствую, как моя душа умирает.

– Ты очень свободолюбива, - задумчиво ответил отец, - это в тебе от меня, поэтому мне понятны твои стремления и желания. У меня есть встречные условия. Ты будешь пользоваться теми деньгами, которые буду отчислять тебе до твоего замужества, чтобы покупать дорогие вещи и выглядеть достойно в любое время дня и ночи.
– Я едва сдержалась, чтобы не захлопать от радости в ладоши.
– Ты должна понимать, что теперь ты наследника «Баровски-При», и за тобой всегда будут наблюдать журналисты. Даже твои записи в подставном блоге Пухыхлы Чешэрской должны быть умеренными.

Я застыла с открытым ртом. Неужели он и про это знает?

– Таким компаниям, как наша, не составит труда вычислить все заходы в интросеть и получить доступ к информации пользователей.

– Тогда вы знаете, кто слил в интросеть заключение некромантского теста?
– изумленно спросила я.

– К сожалению, нет, - покачав головой, ответил отец.
– Человек, имеющий доступ к этой информации, обладает не меньшей властью, чем я. Я не смог пробить его по своим каналам.

Разумеется, Демио весьма умен и осторожен, он бы так легко не попался. Я поднялась со своего места, слегка склонившись перед отцом.

– Благодарю вас за доверие!

Баровски неоднозначно кивнул, и я покинула его кабинет, направившись к себе в покои, чтобы собрать вещи. Хевальд в случае положительного ответа отца обещал отвезти меня обратно в столицу. Теперь мне казалось, что у меня за спиной выросли крылья, готовые унести меня в заоблачные дали.

Новые вещи, заказанные конфьером Баровски, мне нравились больше прежних, поэтому я с удовольствием забрала их. Вспомнилось, сколько новых нарядов осталось в моей старой квартире после эпохальной прогулки по магазинам с мамой. Воспоминания об этом были настолько теплыми, что вызвали неосознанную улыбку.

Брат отвез меня к маме, где мы переночевали. Хевальд не хотел меня оставлять, за что я была ему благодарна. На следующий день мы отправились ко мне. Странное дело, но прежний уют небольшой квартиры превратился в глухое одиночество. Я проводила пальцами по стенам и понимала, что больше не хочу здесь оставаться.

– Здесь ты провела лучшие годы своего студенчества?
– спросил брат, и я отрицательно покачала головой.

– Нет, здесь я жила уже работая журналисткой. Хочешь посмотреть детские снимки? Их как раз хватит на то время, пока я разберусь с вещами. Мне многое хочется выкинуть и навсегда забыть.

– Тогда выкидывай и забывай, - согласился со мной Хевальд.

По совету брата я так и сделала. С собой я забрала лишь один увесистый чемодан, а вот все остальное барахло отправилось прямиков в мусорные контейнеры. Полностью очистив квартиру от вещей, я созвонилась с арендодателем и удалила свои данные из магического замка, чувствуя, как с ними уходят плохие воспоминания моей прежней жизни. Теперь начинается новый этап.

Хевальд в среду утром вернулся в Дель-о-Рико. С Ликом мы так и не общались, хотя мне очень хотелось прояснить вопрос наших отношений. Потихоньку я начала искать себе работу. Для начала в четверг я вывесила резюме на одном из новостных потоков. Не прошло и получаса, как на меня начали сыпаться различные предложения.

Так тяжело работу я еще никогда не искала! Звонили сами начальники и всеми правдами и неправдами пытались заманить меня в свои шоу, даже не рассказав толком подробностей, а сразу предлагая приехать и заключить контракт. Одним из адекватных работодателей был Носфират Кортуэтти, владелей «Шоколадного мусса».

– Йолина, сладенькая моя! Ты еще меня не забыла? Понимаю, что рецепт у тебя взять не получится, ты его не отдашь даже теперь, когда конкурс невест Демио Диксандри подходит к концу! Но у меня к тебе будет встречное предложение, совершенно иного характера!
– Конфьер разговаривал на повышенных тонах, из-за чего я отставила от уха лукмобильник, чтобы не оглохнуть.
– По счастливому стечению обстоятельств мы открываем новое кулинарное шоу! Ведущие еще не найдены! Сладкая моя, мы бы очень хотели, чтобы именно ты была ведущей!