Тянулся высокий бетонный забор свалки. За ним медленно проплывали горы спрессованного технологического мусора. Эми с тоской проводила взглядом те торчащие обломки с тряпками, которые были на интро. Автобус увозил нас дальше и дальше на Запад.

— Прости, Эми, виноват.

— Зачем ты вообще с ним разговаривал?

— Он первый начал.

— Дурацкое оправдание.

— Я давно не был в игре. Не подумал, что непись, которую пытается троллить каждый второй пассажир, наверняка оснащена творческим контуром, которой поддерживает не одна нода нейросети, а целый кластер. Он проанализировал моё поведение и придумал способ меня развлечь.

Эми Макдональд с любопытством посмотрела на меня:

— Вообще не поняла о чём ты.

— Алгоритм нейросетевой контрольной системы рассуждает примерно так: раз я ввязался в разговор, значит мне скучно. Нужно добавить остроты в события.

— Хм, эти нейросети, анализируют наши действия?

— Вроде того. Ка-эски реагируют и на действие, и на бездействие игрока. Попробуй выйти в пустынную часть какой-нибудь локации и просто замри на месте. Увидишь, что получится.

— А что? — Полюбопытствовала Эми. — Никогда бы не пришло в голову это сделать.

— Через некоторое время вокруг тебя начнётся движуха. Или крыса прибежит, или появится непись с просьбой о помощи, или ещё какая-нибудь тварь выползет, примерно равная тебе по уровню.

Автобус резко затормозил. Железные обручи впились в моё тело. Эми тоже вскрикнула:

— Сука-мля, полегче, а то пристрелю!

Мы остановились у северного входа: огромные ворота с калиткой в нижней части. Было пасмурно. На окна упали редкие капли дождя.

Водитель поднял стеклянный колпак и встал. Попыхивая сигарой и почёсывая промежность, подошёл к нам.

— Напряги свой контур, — дёргалась Эми, — и развяжи нас скорее.

Я молча наблюдал за действиями неписи, невольно восхищаясь точностью проработки характера. Вероятно, пока мы ехали, управляющие системы воссоздали его жизнь до самых мелочей. Вплоть до детских воспоминаний и психологических отклонений, которые заставляли водилу с похотью смотреть на привязанную Эми:

— Ах, какая женщина.

При этом, не сводя с неё взгляда, он начал щупать меня. Это уже слишком… Но он ограничился тем, что просунул руку в мою сумку и вынул кортаперильяс:

— Это за моральный ущерб.

Вернулся на водительское место и опустил защитное стекло. Тут же обручи разжались и уползли под сиденья. Первым делом Эми подобрала свой револьвер и выстрелила в стекло. Отрикошетив, пуля застряла в подголовнике моего сиденья.

— Извини, — Эми убрала револьвер.

— Конечная остановка, «Свалка механодеструктов», — глухо сказал водитель. — Приехали.

Проходя мимо стеклянного колпака, Эми постучала по нему пальцем:

— Найду и убью.

Водитель ухмыльнулся в ответ.

Выйдя из автобуса, я зацепился взглядом за приборную панель. На ней прилеплена фотография: женщина и мальчик улыбались, махали в камеру. За спинами виднелась статуя ангела, того самого, что был над магазином «Всевидящее око».

Когда ранее подходил к водителю, не заметил этой детали. Надо же, неписи даже семью придумали.

Двери автобуса лязгнули, прищемив мне локоть. Водитель захохотал. Взметнув пыль, автобус развернулся и уехал. Мой планшет настойчиво просигналил.

Навык «Зоркий глаз» повышен: +10 ХР.

Навык «Зоркий глаз» повышен до уровня 2.

Привыкай, теперь ты видишь то, что раньше не видел.

И тут же второе сообщение:

Доступен квест «Все мои дети».

Водитель автобуса оказался до странности нервным типом, да? Разве не интересно выяснить, какие тёмные тайны хранит его душа?

Задумчиво переместил квест в записную книжку.

Если бы я был адамозависимым, то непременно начал бы исследовать сюжетную ветку этого персонажа. Но я перестал интересоваться виртуальным миром… Да? Ведь перестал же?

Из задумчивости вывел размеренный стук. Это Эми уже стояла у калитки и била рукояткой револьвера по ржавому замку.

— Отойди! — закричал я. — Не открывай.

Поздно. Замок отвалился, а Эми глупо уставилась на меня:

— Чего такого?

И начались проблемы.

Калитка распахнулась от удара изнутри, и слетела с одной петли. В проёме появилась передняя часть Мохнатого паукобота. От обычного он отличался размерами — больше в два раза — и был покрыт тонкими блестящими металлическими стержнями, напоминавшими мех.