– А схемы...
– продолжил взволнованно комментировать Штольц, - схемы опять совершенно не изменились!

– Что-то очень серьёзное произошло там за этот час, - сказал я.
– Но не могу понять, почему именно в это время отключались измерители?

– Наверно, нервы не выдержали, - пошутил Штольм.

– Да ещё два дня кряду, - добавил Гелугвий без улыбки.

Штольм встал, и, заложив руки за спину, неспешно проследовал к окну.

– Моя первая версия, - проговорил он оттуда, - это сбой аппаратной части.

– Но система управления измерителями не зафиксировала никаких внештатных ситуаций. Они просто не работали, - парировал Гелугвий.

– Ну да, как будто мы их сами выключили, - пробормотал я негромко.

Штольм лишь неопределённо взглянул на меня и продолжил:

– Да, они просто не работали, - повторил он слова коллеги.
– На данном этапе этого пока достаточно. Причину мы выясним после. Сейчас же мне лично совершенно ясно, что даже если я сейчас отключу измерители на сутки, - и он покосился на кнопки на пульте управления, - то процент не изменится ни на йоту!

– А что это ты в этом так уверен?!
– прокричал я взволнованно и неожиданно для самого себя вскочил.
– Может, ты знаешь больше других? Тогда поведай же нам!

– Очень тебя прошу, - возбуждённо вскричал одновременно со мной Гелугвий, замахав руками.
– Давай без подобных экспериментов! И так уже...

Штольм с полуулыбкой закивал, делая руками приглашающие к спокойствию жесты. На миг нам даже почудилось, что всё происходящее - чья-то нелепая шутка, и морок сейчас рассеется, вещи вернутся к своему обычному распорядку; и снова на экране запляшут весёлые схемы, а две знакомые пятёрки займут своё коронное место в левом верхнем углу монитора.

– Я просто думаю, - сказал спокойно Штольц, - что здесь вмешалась некая сила, природа которой пока остаётся для нас неизвестной. И я знаю, что я - совершенно точно не эта гипотетическая рука провидения. Поэтому, сколько я ни выключай машины, процент от этого ни капли не изменится.
– Он, наконец, позволил себе улыбнуться и добавил:

– Всё просто!

Ни Гелугвий, ни я толком не знали, как на это реагировать и что бы это вообще могло означать. Что до меня, то я вообще никак не мог увязать последнюю фразу Штольма со всем происходящим: остановка измерителей, скачок главного процента, странная уверенность учёного в присутствии некой загадочной силы... А Штольм в очередной раз удивлённо внимал эмоциональности коллег, ведь, по его мнению, ничего сверхординарного или, по крайней мере, принципиально необъяснимого наукой ещё не произошло, - а значит, и незачем так нервничать. Он только собрался что-то ещё добавить, как внимательно слушавшая нас Дарима его немного опередила:

– А ведь Штольм прав. Даже если измерители дали временный сбой, это никак не могло повлиять на кармопроцент. Тем более, мгновенно.

– Это логический вывод из слов Штольма, их производная, если хотите, - влез я, - но сами слова его были несколько другими по значению...

– Понимаю, куда вы клоните, - проговорил Гелугвий.
– Я абсолютно уверен в используемом программном обеспечении. Мы долго работали над ним сообща, и за прошедшие двадцать лет оно уже показало себя вполне надёжным и работоспособным. Конечно, иногда я вносил правки и улучшения, но все они создавались совместно с вами, - и он посмотрел на нас со Штольцем.

– Но процент-то изменился, Гелугвий, - сказал я ровным голосом, стараясь, по возможности, не нагнетать излишнее напряжение.
– Мы ведь в состоянии посмотреть, какая именно информация попала в недра вычислителей в то утро первого июня? Реально ли поднять эти данные?

Гелугвий устало поднял брови:

– Разумеется, - вздохнул он, - но только там проходят такие объёмы, что это мы месяц будем выкапывать и дешифровать. Все эти вилки Гейнома, распределённые вычисления... ну да ты сам знаешь.

Тут Дарима протестующе замахала руками, воскликнув:

– Ой, Будды ради, подождите! Раз месяц - успеется ещё. Давайте хотя бы ненадолго отвлечёмся от решения этого вопроса. Я хочу понять, на чём основан подсчёт процента вычислителями? Объясните мне, товарищи учёные, как оно вообще всё работает? У нас же сейчас есть время? Или теперь уже есть...

Женщина бросила критический взгляд на схемы в экране и добавила:

– Измерители фиксируют активность внутри, передают это нашим вычислителям, да? Просветите, пожалуйста, как именно у нас возникает следующий логический шаг. Пятьдесят пять процентов что вообще включали?

На разговорившуюся Дариму в комнате смотрели по-разному. Кто просто бессмысленно буравя её взглядом и думая о чём-то своём, кто хмуро и растерянно, а кто и заинтересованно. Но собравшихся объединяло в эту минуту одно: пожалуй, верно было сказано, что не стоит рубить с плеча, сейчас необходимо немного отвлечься. Всё одно наскоком ведь ничего не удалось определить...

– Да, на выяснение причин кармоскачка потребуется какое-то время, - бодро отвечал Штольц. Он единственный из команды учёных не терял присутствия духа.
– А по твоему вопросу, Дарима, в двух словах и не скажешь. Как ты, наверно, понимаешь, тут же годы составления алгоритмов, передовой край науки, лучшие умы научного сообщества, - и Штольм одарил мрачных коллег самой невинной улыбкой.