– Она не знала тогда, что у Грифонихи тоже Клинок. Просто хотела Эрафию завоевать - и все.

– Тьфу!
– плюнул я в дорожную пыль. Спор явно шел по кругу.
– А завоевывать Эрафию - хорошо, значит?!

– Разумеется! Эх, завоевали бы мы Эрафию, тогда так зажили бы...
– задумчиво пробормотала Сирка.

– А эрафийцы? Они бы как жили?!

– Не можешь защищаться - покоряйся.

– Ну вот Кэтрин и защитилась, - восторжествовал я.

– Разве же это защита?! Весь мир уничтожила?!
– возмутилась Сирка.

– Что ж вы-то не покорились?! Почему Мутаре не сдалась-то?

– Так ведь...
– медуза задумалась.
– Мы же сильнее были, мы побеждали, зачем нам было сдаваться?

– Затем, чтобы мир спасти! Тебе же этого надо?

– Так это Грифониха сдаться должна была! Нам! Тогда бы мир не погиб!

– Ясно, - я обреченно махнул рукой, зачислив собеседницу в полные тупицы.
– Пока вы сильнее, так все и должно быть, а как кто сильнее вас - так не по правилам.

– Чего?
– не поняла Сирка.

– Ничего. Давай дальше рассказывай... Жертва нигонского воспитания. Что потом было? После Расплаты?

– А ничего хорошего не было.

Действительно, по крайней мере, для медуз потом не произошло ничего хорошего. По рассказу Сирки из подземелий Нигона спаслось не так много жителей. Практически всех боеспособных Мутаре еще раньше забрала в свою армию и увела в Эрафию, где они и сгинули. Из оставшихся тоже спаслись далеко не все: под землей вообще появилось мало порталов, а на поверхности за путь к спасению разгорелась настоящая битва, в которой полегло большое число бежавших. Многие все же сумели уйти с гибнущего Энрота и прибыли на берега Золотого моря. Но в эти же места пришло очень много людей, в том числе и пиратов с берегов Нигона и Регны, и если в Нигоне медузы, минотавры и дурные глаза составляли большинство населения, то тут они вдруг оказались в меньшинстве. К тому же именно их все обвиняли в Расплате, да и за старые дела времен правления Нигона многие давно хотели рассчитаться...

Так что однажды ночью пираты учинили жуткую резню, перебив без разбора всех хвостатых и рогатых. Немногие сумели спастись, а на берегах Золотого моря с тех пор хозяйничали лишь "люди моря".

Беглецы же, стараясь уйти от негостеприимных мест подальше, отправились вглубь континента. Но им не везло: куда бы не пришли бывшие нигонцы, их вскоре начинали гнать, нигде не удавалось поселиться надолго, то и дело происходили стычки с местными жителями и нападения бродячих шаек, заканчивавшиеся потерями. Наконец, из того отряда, что когда-то двинулся в путь от побережья, осталось только пятнадцать медуз, в том числе Сирка.

Но и они погибли прошлой ночью, при нападении неизвестного летающего врага.

– Было темно. Не знаю, может, рухи, может, грифоны, а может, и костяные драконы, - рассказывала медуза.
– Хотя нет, грифон лошадь не поднимет, а они ведь и лошадей утащили. А костяным драконам есть никого не нужно. Наверное, все-таки рухи или громовые птицы. Мы не знали, что тут кто-то такой водится, думали, что уже почти дошли до поселения. Меня вот только повозкой накрыло - они и не заметили, наверное. Повезло...

– Два раза повезло, - задумчиво сказал я.

– Почему два раза?

– Потому что я мимо проходил.

– А, ну да, - согласилась Сирка.
– А ты, вообще, откуда взялся? Ничего про Расплату не знаешь и про Аксеот, и что вокруг...

– Да я... отсутствовал некоторое время. Это долго объяснять. А какой сейчас год?

– Пятьсот двадцать шестой. И этого не знаешь?

– Это по какому летосчислению?
– я знал, что когда мы нашли станцию Паутины Миров, был 1167 год от начала Безмолвия. Хотя на Аксеоте считали по-другому: от заклинания мага Верхоффина, уничтожившего значительную часть континента.

– Пятьсот двадцать шестой от Катаклизма, - подтвердила Сирка.

– А по энротскому летосчислению? От Безмолвия?

– Не знаю, я не помню, какой на Энроте год шел, я тогда маленькая была еще, а здесь мы по-местному считали. В пятьсот семнадцатом пришли на Аксеот, а что там до того происходило - не знаю.

– Ясно...
– как соотносятся две системы, я не помнил, но решил разобраться позже. Кстати, ее слова о возрасте подтверждали мои мысли.
– А тебе сколько лет?

– Тринадцать. Но мы по-другому растем, - недовольно предупредила медуза.
– Не как люди. Я уже из лука отлично стрелять умею.

– Понятно.

'Из лука-то, может, и умеешь, а вот расспросить лучше кого-то постарше и поумнее', - подумал я.

Во всяком случае, судя по рассказу, Расплата случилась через не такое уж большое время после моего исчезновения. Но уцелел ли кто-то из других героев Энрота и Аксеота?

'Эх, Кэтрин, Кэтрин... Как же так?! Почему так вышло? Все ведь было хорошо тогда... И где теперь искать кого-то из наших?'

Я тут же попытался восстановить в памяти географию и историю этого мира...