Обернувшись назад, жирдяй удивленно приоткрыл рот. Опасно накренив надувное судно, наемница навалившись на перегнувшегося через борт, скриптора, и вцепившись ему в волосы, увлеченно макала подростка головой в воду. Периодически вытаскивая отплевывающегося, жадно хватающего воздух легионера из воды, девушка методично и буднично несколько раз прикладывала его покрытым разводами тины лицом о пружинистый резиновый борт, что-то зло шипела ему в ухо, а потом снова окунала в покрытую ряской жижу. Пускающий пузыри, чем то напоминающий сейчас придавленную жабу, Райк, вяло отбивался.

– И так каждый день, прокомментировал стрелок. Она тащиться, а он терпит. Извращенцы. Все в толк не пойму, у кого из этой парочки яйца… Так что брось эту затею. Лучше историю дальше расскажи.

– А что, ыть, рассказывать? Задумчиво протянул продолжающий наблюдать за дракой толстяк. Видимо удовлетворившись увиденным торговец снова глубоко вздохнул и судя по неожиданно расслабившемуся, заплывшему жиром загривку, придя к какому–то решению продолжил.
– Начальников, ыть, комендантов, офицеров, смотрителей, прочих шишек и их прихвостней, в первые же дни собственными портянками передушили. А охрана даже ухом не повела. Эти дебилы, ыть, приказали еду и воду экономить. При полных складах, на пятьдесят лет рассчитанных.. А потом.. неожиданно оказалось, ыть, что порядок поддерживать некому, оружия у армейских полно, а что дальше делать по большому никто не знает. Сам армейских знаешь. Без приказа и пальцем не пошевелят. А анархия вещь такая.. Как ты озверевшему от страха и скуки мужику с автоматом объяснишь, что это твоя жена? Или, что дите, ыть, твое или чужое до взрослых игр не доросло? Триста пятьдесят тысяч в бункер вошло. Армейские, строители, яйцеголовые. Из тех, ыть, кто прорвался. Пять тысяч женщины. Это если, ыть, старух детей и подростков считать. А через десять лет, когда радиация до приемлемого, ыть, уровня упала, вышло двести.

– Двести тысяч? Ошарашено вскинул брови стрелок. В Некрополе двести тысяч человек? Да даже в Сити не больше тридцати!

– Не двести тысяч, просто, ыть, двести. Сто девяносто три мужика и семь баб. Девятнадцать из первого поколения. Основатели. Остальные – дети подземелий. Пробурчал толстяк. Сейчас, ыть, конечно народу намного больше. Все же больше тридцати лет с Дня исхода... Кто из пришлых, придет, посмотрит, да остаться решит… Бабы рожают опять же.. Но у нас, ыть, до сих пор к женщинам отношение особое.. Все приехали. Заглушив мотор, торговец ловко подвел свое стремительно теряющее скорость суденышко к пирсу и неожиданно ловко для своей комплекции спрыгнув с штурманского кресла накинул на вбитую в гнилые доски причала проржавевшую арматурину петлю из тонкого стального тросика, после чего развернулся к путешественникам.
– Добро пожаловать в Некрополь. Широко разведя руки, провозгласил толстяк.

– Мн-н-да, скептически хмыкнул наемник, окинув взглядом раскинувшуюся на добрых пол километра вокруг дымящего трубами, возведенных на холме массивных железобетонных конструкций, соединенную хлипкими мостками, мешанину из наполовину затонувших барж, ржавых катеров, деревянных лодчонок, стянутых проволокой бочек, и покоящихся на криво вбитых сваях, готовых, казалось, в любую секунду развалится домов. – Замечательный город.

– А то, ыть,! Самый лучший город на земле. С серьезным видом кивнул толстяк. – Пойдемте, в гостиницу провожу.

– ---

– Слушай, Дохлая, ну нельзя ведь так с людьми, ухмыльнулся, наблюдающий за отплевывающимся, хлюпающим носом, и утирающим то и дело выступающие на глазах слезы Райком, стрелок. Командир отряда все-таки, наниматель твой.

– Просто небольшая лекция, о субординации во время похода. Определении так сказать приоритетов и рациональном использовании наемного труда. Правах сторон. В том числе и нанимателя.
– Описав, дымящейся сигаретой замысловатую дугу, балансирующая на хлипких досках девушка гибко изогнувшись взмахнула руками и перепрыгнула на находящийся в добрых пяти метрах от нее причал. – А еще о вредных аспектах жадности. Могу и тебе прочитать, сладенький.

– Обойдусь, рассмеявшись, затряс головой снайпер. – Просто вода тут… – Стрелок поморщился. – Не подхватил бы пацан чего.. Ыть, это, что утопленник? – В источающей невыносимый смрад жиже, под мостками действительно покачивалось нечто бледное и раздутое, отдаленно напоминающее человеческое тело.

– Ну, может и не утопленник, жирный торговец, с необъяснимой для такой туши грацией разминувшись, с замотанным в непонятные тряпки, опирающимся на два костыля одиноким прохожим, коротко глянул в указанную снайпером сторону - но покойник точно. Может, пьяный или нарколыга, а может просто кто-то с кем-то чего-то не поделил…

– А убрать, что, сложно было? Посмотрев в указанную стрелком сторону и брезгливо скривившись Элеум смешно семеня, совершила короткую перебежку по опасно прогнувшейся под ее весом доске и подхватив, под локоть с растерянным видом застывшего над трупом подростка потянула его вперед.
– Пойдем, командир, насмотришься еще на покойников… Парень настоящий маньяк, если в день хоть одного жмура не увидит, в буйство впасть может. С доверительной улыбкой пояснила она опешившему от такого заявления толстяку, и отпустив бледного как простыня скриптора, перепрыгнула на слегка покачнувшееся скопление кое-как стянутых ржавой проволокой пластиковых бочек.

– Да кто его убирать, то рискнет? С явным неодобрением наблюдая то за брезгливо оттирающим покрытое испариной лицо подростком, то за возбужденно приплясывающей вокруг него девушкой, проворчал Ыть. А вдруг, рядом баянист? Сам без ноги можешь остаться, а то и рядом ляжешь..

– А-а-а. Отозвалась наемница и отпустив Райка перепрыгнула на жалобно заскрипевший от неожиданной нагрузки собранный из кое-как стянутых проволокой обломков старой, еще довоенной мебели мостик. – Вонь, значит, терпеть лучше.