Я закрыл глаза и один раз щелкнул браслетом по запястью.

Это неправда…

Я не мог открыть глаза.

Он в порядке. Он здоров.

Я дважды щелкнул браслетом по запястью.

Это неправда. Это неправда.

Раздвижная дверь балкона открылась, и я услышал приближение чьих-то шагов. Келлан облокотился на перила рядом со мной.

— Ты подставил меня, — сказал я.

— Я не хотел говорить тебе так. Не знал, как тебе сообщить.

— Рак чего?

— Толстой кишки.

Черт.

— Я… — начал я, но потом затих. Я чувствовал, что должен что-то сказать, но не знал правильных слов. Существуют ли вообще какие-то правильные слова для такой ситуации? Я крепче вцепился пальцами в перила. — Нам нужно показаться Ти Джею. Я не поверю в это, пока он не подтвердит, глядя мне в глаза.

Ти Джей был врачом, к которому мы с Келланом всегда ходили в детстве. Он был хорошим другом отца Келлана, так что, даже если у меня не было ни денег, ни медицинской страховки, чтобы обратиться к врачу, Ти Джей всегда осматривал меня бесплатно. У него были странности, но он был хорошим человеком. И он был единственным врачом, которому я мог доверить сказать мне правду о диагнозе моего брата.

— Логан, — голос Келлана смягчился. — Я уже говорил с Ти Джеем. К тому же, он не онколог.

— Я доверяю ему, — сказал я сквозь зубы. — Я доверяю ему, Келлан. И только ему.

Он потер затылок.

— Хорошо. Мы завтра сходим и поговорим с Ти Джеем, если от этого ты будешь чувствовать себя лучше.

— Буду, — я откашлялся. — А пока расскажи мне все, что тебе известно. Какая стадия? Это излечимо, правда? Как мы можем от этого избавиться? Что я могу сделать? Как я могу помочь? Как мы можем это исправить?

Как я могу это исправить?

— У меня третья стадия.

Нет. Это совсем плохо.

— Но сейчас мы ждем. Как я уже говорил, мне сделали операцию по удалению опухоли и двух лимфоузлов. Через неделю начнется химиотерапия, потом нужно выждать время, чтобы понять, сработала ли она. Химия может помочь остановить рост потенциально опасных клеток и не дать им проникнуть в другие органы.

— Что произойдет, если они проникнут в другие органы?

Он промолчал.

Нет.

Нет.

Нет.

Я прикусил язык.

— Ты должен был сказать мне.

— Знаю.

Мы повернулись лицом к дому. Эрика кричала на мать, та кричала на нее в ответ. Алисса изо всех сил пыталась сбалансировать ситуацию, но успеха в этом не добилась.

— Ты не можешь выйти замуж за человека, у которого рак, Эрика. Это совершенно бессмысленно! Ты думаешь сердцем, а не головой.

Как можно сказать человеку такую чудовищную вещь?

— Боже. Их мамаша психически больная. Я и забыл, насколько она безумна. На ее фоне Эрика действительно становится похожей на… нормальную?

— Она непробиваемая, это точно, — Келлан опустил голову и недолго разглядывал свои ботинки. — Хотя, она не так уж и неправа.

— Что?

— Эрика сейчас в состоянии паники. Она спешит выйти за меня на тот случай, если что-то случится. На тот случай, если дела пойдут плохо. Не пойми меня неправильно, я хочу стать ее мужем, но… — он замолчал и снова взглянул на свой дом, который сейчас, казалось, находится в нескольких секундах от взрыва.

Я хотел бы поподробнее разузнать его мысли о женитьбе на Эрике, но по языку его тела понял, что он не в настроении для этого. Разговор, происходящий в доме, видимо, дошел до точки кипения, потому что Лорен в бешенстве умчалась прочь, а Эрика быстро начала освобождать обеденный стол, разбивая тарелки в раковине и переставляя стулья. Алисса молча наблюдала, отступив назад.

— Хм, мы должны помочь ей? — спросил я.

Он покачал головой.

— Это ее способ. Просто позволь этому случится.

Я щелкнул браслетом еще раз. Или два. Может, пятнадцать.

— Знаешь, в чем безумие? Курю я, а рак заработал ты.

— Все, что твое — мое…

— И все, что твое — мое, — ответил я.

— Если от этого тебе станет легче, то рак толстой кишки не связан с курением. Но курить ты должен бросить.

Я фыркнул на его воспитательский тон.

Но он не ошибался.

— У дедушки был рак толстой кишки, — сказал я дрогнувшим голосом. От этого он умер.

— Да, — кивнул Келлан. — Я знаю.

Единственный человек, который любил меня так же, как брат, был мой дед. Наблюдать за тем, как болезнь высасывала из него жизненные силы, было труднее всего в моей жизни. А еще хуже было то, что произошло это очень быстро. Сегодня он еще был, а несколько месяцев спустя его не стало. У меня даже не было возможности попрощаться с ним, потому что он очень далеко жил.