Грач поблагодарил и выразил удовольствие оттого, что проект подходит к концу, поскольку он собирается уходить в отпуск.

— Если все будет о’кей, на следующей неделе я приеду подписывать акты приема-сдачи, — сказала я.

— Ага, — ответил он.

«О’кей» никогда не бывает, в этом я убедилась через час, когда позвонил разъяренный Грач и стал мне доказывать, что цвета на сайте не те, которые были на предварительных эскизах, что сайт смотрится как-то гадко, что он никому не понравился и надо все опять переделывать.

Тут уж я не выдержала и отвела душу по полной программе — не зря ведь я проработала столько дней и даже одну ночь в нашей славной студии. Сказала, что Грач поступает неподобающе, что не может быть и речи о новой переделке и что мы разрываем договор. Технический дизайнер, который подслушивал, вскочил с места, стал прыгать вокруг меня и орать:

— Скажи, что они мудаки! Мудаки они, вот! Скажи им!

— Вы нехорошие люди, непорядочные! — выпалила я.

— Мудаки вы! — заголосил технический дизайнер так, что мне пришлось закрывать трубку рукой и вызывать Пробина. Коммерческий директор запихал крикуна в дизайнерскую, закрыл дверь и стал ее подпирать.

— Быстрее заканчивай разговор, я долго не выдержу, — прошипел Пробин.

— Мудаки-и-и! — слышался вопль дизайнера, который дергал ручку и толкал дверь так, что бедный Пробин то и дело отскакивал от нее, как мячик, и прислонялся снова. В конце концов он позвал офис-менеджера и приказал ей подпирать дверь вместе с ним.

— Вот еще, — фыркнула та, но, услышав в ответ привычное «Высчитаю из зарплаты»! — встала рядом с Пробиным плечо к плечу.

— Вы ведь видели эскизы, делали замечания, мы все учли. А теперь вы предлагаете все начать сначала? Это непрофессионально, — продолжала я.

— Да мы вам деньги заплатили, вы должны сделать так, чтобы нам нравилось, — занудствовал Грач.

— Мы сделали, как вы хотели. Принимаете — добро. Нет — ничего не увидите, а предоплату мы вам не вернем, мы ее честно отработали.

— Уроды!!! — снова заорал технический дизайнер.

— Давай быстрее, мы его вдвоем не можем удержать, — прокряхтел Пробин.

— Вы подумайте хорошенько, а потом мне перезвоните, иначе я приеду в Киев и пожалуюсь Багатскому. У меня хранятся все правки, которые вы вносили, так что я не виновата, что вам опять не нравится, — сказала я, бросила трубку и махнула рукой взмокшему Пробину: — Выпускай Башковитого!

Пробин отскочил от двери, и в комнату ввалился технический дизайнер.

— Какого хрена мне не дали поговорить?! — завопил он.

— А какого хрена ты подслушивал? Кто у нас менеджер? Ты чего не в свое дело нос суешь? Я тебя, гада, сейчас урою, пшел работать, а ну пшел, быстро! — закричала я так, что сама испугалась.

— Да я… Я ж ничего… Я просто хотел… Я ж помочь хотел… — замялся Башковитый, который никак не ожидал такой реакции с моей стороны.

— Дома на жену будешь орать и хотеть, марш работать! — не унималась я.

Башковитый тяжко вздохнул, поплелся в дизайнерскую, сел за компьютер и прошептал программисту:

— Вот она какая стала. А была тише воды — ниже травы, всех боялась, со всеми советовалась, а теперь и слова не скажи, вот!

— А это вы меня такой сделали, кретины хреновы! — разоралась я, подскочила к программисту и стала бешено вращать глазами. — Почему статистика не работает?

— Так это… сейчас… это… Посмотрю я… Я и не знал… это… Не кричи, я сейчас все сделаю, сейчас, — стал оправдываться программист.

Пошла курить с Мишкиным и тактично намекнула, что неплохо было бы отправить меня в заслуженный отпуск.

— А как же проект Грача? Рановато тебе еще в отпуск идти, — сказал он.

— А когда будет не рановато?

— Ну, когда-нибудь, — вздохнул Мишкин.

Ну ничего себе, я тут работала как ежик, а мне отпуска не дают. Когда мне теперь книгу писать? Надо что-то придумать.

Пошли обедать со Швидко. Пожаловалась на жизнь: сволочь Мишкин не отпускает с работы, а для меня, может, публикация книги — вопрос жизни и смерти, я, может, круче Пушкина напишу, потомки не простят Мишкину, если он загубит мой талант.

— А ты заболей, — предложил он.

— Как? — спросила я, вылавливая из компота муху.

— Элементарно. Звонишь завтра, сообщаешь, что у тебя грипп, и отлеживаешься дома.

— А если скажут, что надо срочно выйти на работу?

— Не скажут. Пробин гриппа боится как чумы, он тебе еще две недели посоветует дома полежать, чтобы сотрудников не заразила, — улыбнулся Швидко.

— Ну, врать нехорошо.

— А талант на корню рубить хорошо? Все равно работы сейчас мало, проект почти сдала, так что можешь с чистой совестью отдыхать и писать свой роман. А о чем он, кстати?