Дописала письмо и отправила. Конечно, никакого гея Игоря я знать не знаю, но надо же как-то разрядить обстановку, если человек стесняется первым начать разговор. Пошла курить. Вернулась, а Швидко уже прислал мне ответ.

А со мной однажды был случай. Иду я поздно вечером от Юльки с Семеном. И вдруг останавливается джип, а в нем два парня. Такие все из себя, прилично одетые. Вызвались меня подвезти до дома. Я и сел в машину. Они довезли меня до угла и говорят: «Может, в сауну махнем, а?» А один из них так нежно посмотрел на меня и погладил по щеке. Я перепугался сильно и выскочил из машины.

Ага, лед тронулся. Человек осторожно намекает на то, что он все-таки гей. Не могу сказать, что мне это очень уж приятно, все-таки у меня на его счет были другие планы, но что поделаешь.

Написала ответ:

Знаешь. Я тебя понимаю. Двое геев сразу — это, конечно, страшно. Тем более незнакомых. Ты правильно поступил, что с ними не поехал. Беспорядочные связи до добра не доводят. Что касается меня, то я тебя уважаю.

Вздохнула и отправила письмо. Ответ пришел незамедлительно:

Я тебя тоже уважаю. А пидорасов не люблю!

Вот те раз. Поди теперь разберись, гей он или не гей.

Позвонила Нане, рассказала о новых обстоятельствах.

— Гей, типичный гей, они все так говорят. Маскируются. Ну что ж, поздравляю тебя, — ехидно заметила она.

Пошли с Мимозиной обедать в кафе. Кто-кто, а она все про всех знает.

— Мимозина, — спросила я, — что ты думаешь о Швидко?

— Пидорас он, — ответила она, выуживая из супа кусок мяса.

Совсем я запуталась, ладно, доживу до завтра, там видно будет.

Пришли на работу. Программист упрашивает коммерческого директора написать объяснительную для жены. Она, видите ли, не верит, что он вчера пьянствовал в студии, и подозревает, что у него появилась любовница. Коммерческий директор говорит, что никакие записки писать не будет, потому что это глупо. Мимозина вмешалась в разговор и сказала, что он не имеет никакого морального права рушить семью, и потребовала составить объяснительную и заверить ее печатью фирмы.

— Иди диктуй текст офис-менеджеру, пусть набирает на компьютере, а я потом заверю, — плюнул директор.

— А я его уже написал с утра, надо только напечатать и все, — обрадовался программист.

Офис-менеджер набрала записку и отнесла директору.

— В тетради исходящих документов запись делать? — спросила она.

— Нет конечно, ты что, рехнулась? — ответил директор.

Мимозина выкрала «документ» и пошла якобы в туалет. Я потянулась следом. Заперлись в кабинке и стали читать:

Объяснительная записка.

Выдана программисту студии такой-то Андрею Челочкину.

Я, директор студии такой-то, Дмитрий Пробин, подтверждаю, что вчера с семи до одиннадцати вечера Андрей Челочкин находился в стенах студии и участвовал в коллективном распитии спиртных напитков.

Подпись.

Печать

Похихикали мы с Мимозиной и вышли из кабинки. Возле умывальника стоит девушка-секретарь из соседнего офиса и моет чашку. Посмотрела на нас удивленными глазами.

— Вот черт, — сказала Мимозина, когда мы шли по коридору. — Это же Юлька-сплетница, она теперь про нас черт знает что нафантазирует.

Вернулись в офис и положили записку Пробину на стол. Пробин вручил ее программисту, тот рассыпался в благодарностях и побежал домой.

Грач так и не проявился, наверно, думает, никак не может выбрать, какой из эскизов принять. Не буду звонить, подожду до завтра.

Производители огурцов прислали письмо. Хотят листовки с огурцами.

А насчет сайта вы не думали? — спросила я.

Давайте начнем с малого, — предложили они.

С малого так с малого, уже неплохо.

Поехала домой. Возле подъезда встретила хозяйку Лесси. Стоит и разговаривает с нашим соседом. Увидела меня и демонстративно повернулась задом. Проходя мимо, я услышала обрывки фраз: «…пирамидка… давайте завтра после обеда…».

Все понятно, с папой не получилось, решила взяться за другого. Да уж, не повезло мужику, а уж как не повезло хозяйке Лесси — жена у соседа та еще баба, как рявкнет, так мало не покажется, не в пример нашей маман.