Папа сегодня видел Ваську. У того радость. Умерла в селе бабка и завещала ему трех поросят.

— Сказал, что завтра привезет их домой, пока другой внук, которому завещан дом, их не зарезал, — сообщил папа.

— И где он их держать будет? — поинтересовалась я.

— Не знаю, — папа пожал плечами и пошел спать.

Перед сном решила посмотреть телевизор. Канал «Интер» транслирует концерт. Выступает Борис Моисеев. Переключила канал. По пятому показывают двух парней, которые купаются в море и хватают друг друга за задницы. Наваждение какое-то. А может, это знаки свыше?

Вспомнила Швидко, и как-то стало грустно на душе. Такой хороший человек. Э-эх, Сереженька, Сереженька, ну почему мне так не везет в жизни? Зачем я тебя встретила? Как мне уничтожить в себе это чувство, как научиться воспринимать тебя как друга? Это выше моих сил, ей-богу, выше.

Утром позвонила Олька и слезно попросила приехать к ней.

Сказала, что заскочу, но ненадолго, потому как тороплюсь на работу. Приехала, долго звонила, Олька не открывает. Уже собралась уходить, как вдруг дверь отворилась и на пороге появилась Олька. Господи, что случилось с тем жизнерадостным человеком, которого я видела пару дней назад? Глаза опухшие, на щеках слезы.

Рассказала мне, что пастора Джона, Людочку и Ваню задержали в Киеве как членов опасной религиозной секты. Джона и Людочку поместили в КПЗ, до выяснения обстоятельств, а Ваню посадили на поезд и предупредили, чтобы он впредь не занимался всякой ерундой, иначе будет отвечать по всей строгости закона.

— Ты представляешь? Представляешь, какие они сволочи! Да как они смеют! Наше братство известно во всем мире. Мы не сектанты. Я лучше повешусь теперь. Как мы будем без пастора жить? Как?

Выкурили по сигаретке. Олька упорно хочет покончить жизнь самоубийством. Грозится поехать в Киев и поджечь себя на площади перед зданием Суда.

— Ну, есть же другие религиозные организации. Например, сейчас очень моден буддизм, — заметила я.

— Ты не понимаешь, что говоришь. Джон — он святой, и Людочка почти святая. Их нельзя в тюрьму.

Нервы мои сдали, может, я поступила неправильно, но видеть подругу в таком состоянии было выше моих сил, поэтому я собралась с мыслями и рассказала Ольке все, что думаю о Джоне, Людочке и их братстве.

— Твой святой спал с этой Людочкой, а она с твоим Ваней. Оля, разуй глаза. У тебя проблемы с мужем, а ты вместо того, чтобы их решать, пытаешься спрятаться за ширмой, сделать вид, будто ничего не происходит. Ты образованная молодая девушка. Ты достойна счастья. Поговори с Ваней, может, вы еще можете устроить свою жизнь, а если нет, то беги от него, потому что завтра он втянет тебя еще в какое-нибудь дерьмо. Ты уничтожаешь себя ради человека, которому на тебя начхать. Если тебе нужна моя помощь — я помогу, но выслушивать бред про самосожжение на площади и оправдывать твоего мужа-подонка я больше не намерена.

Выпалила на одном дыхании, но тут же пожалела, что так резко высказала ей все.

Оля вытерла слезы, закурила сигарету и проговорила:

— Ты знаешь, а я ведь догадывалась. Ты права. Все так и есть. Спасибо, что встряхнула меня. Я подумаю над твоими словами.

— Подумай, — сказала я. — И прости, если я была немного резка. Ты ведь моя подруга.

— Да, — улыбнулась Оля, — а как у тебя дела?

— Ничего, я в гея влюбилась, — вздохнула я.

— Ну, бывает, лучше уж гей, чем такой подонок, как мой.

Я допила кофе и отправилась на работу.

— Тебе Грач звонил из Киева, — сказала офис-менеджер с порога.

— Набери его, пожалуйста, — попросила я.

Не иначе кто-то в лесу сдох — офис-менеджер не стала фыркать и без слов набрала номер Грача.

— Что вы мне вчера прислали? — сказал Грач таким тоном, что я сразу поняла: отношения с клиентом переходят во вторую стадию: назревает «жопа», но он еще об этом не знает.

— Эскизы, — невозмутимо ответила я.

— Вы называете это эскизами?

— Да.

— Хорошо, пусть будет по-вашему. Но вы обещали мне три принципиально разных варианта. На сегодняшний день я вижу три совершенно одинаковых картинки, которые отличаются по цвету, — продолжил возмущенно Грач.

— Ну, не совсем одинаковые. Вы пояснения читали? — спросила я.

— Эмилия, я все читал. Я не первый год работаю с рекламными агентствами и студиями, я вас насквозь вижу, рекламистов хреновых. Вы просто поленились сделать качественные эскизы. Прошу вас, исправьте это безобразие как можно быстрее, иначе я буду вынужден разорвать с вами контракт и отозвать уплаченные деньги! — взвизгнул Грач и бросил трубку.