– Ты популярный, красивый, к тому же спортсмен. Без обид, но это не в плюс для нашей репутации. Почему ты думаешь, мы с радостью держим в секрете твое присутствие в нашем клубе?

Я рассмеялся от удивления. Кто бы знал?

– Я восхищаюсь твоей красотой, – заявила Либби, – и готовностью опуститься на наш уровень ботанов ради Эйвери, даже если не признаешься в этом своим друзьям. Твоя преданность компенсирует менее выигрышные качества, но, извини, человек, не понимающий основные законы механики, не может быть членом нашего научного клуба. Чрезвычайная ситуация в научном клубе, – Либби оглядела ребят. – Пришло время Грейсону получить его первый урок прикладной физики.

Я испугался, когда ботаники вытащили меня на парковку, но, как оказалось, «прикладная физика» – просто какой-то занудная версия боулинга. Если честно, я легко отделался посещением научного клуба за то, что завалил физику.

В кегельбане, зашнуровывая ботинки для боулинга, я поймал на себе взгляд Эйвери. Она частенько посматривала на меня на собраниях научного клуба, словно все еще ожидала увидеть лицо Эйдена вместо моего. Меня всегда огорчало, когда Эйвери скучала по моему брату, поэтому в такие моменты я делал все возможное, чтобы она улыбнулась.

– Что? Никакого бильярда?

Улыбка в ответ – небольшая, но настоящая.

– Нет, если хочешь иметь шанс на победу, – фыркнула Либби.

Брендон выпятил грудь в белоснежной рубашке и приобнял Эйвери за плечи.

– Эйвери мастер в бильярде.

– Я заметил.

Я бросил на Эйвери красноречивый взгляд, и она покраснела. Тем вечером меня больше волновало то, как она выглядела, каждый раз склоняясь над бильярдным столом, чтобы сделать удар, нежили ее навыки игры в пул. Сегодня у меня, похоже, будет та же проблема с боулингом. Жаль, на ней не было того платья.

– Так кто из вас одаренный игрок в боулинг? – сменил я тему, пока не начал пускать слюни.

– На самом деле мы все плоховато играем, – ответил Леви. – Это лишь один из наиболее простых способов объяснить законы движения Ньютона. Спортсмены обычно кинестетики, поэтому практические упражнения, как правило, эффективней лекций.

Кинестетик? Я должен знать, что это?

Леви вздохнул, уловив замешательство на моем лице.

– Кинестетики – это люди, которые лучше усваивают материал в движении, нежели наглядно или слушая лекцию. Судя по твоей неспособности усидеть на одном месте больше пяти минут, смею предположить, что ты либо кинестетик, либо страдаешь от СДВГ1.

Казалось, он хотел получить на это ответ.

– Э-э… я не страдаю от СДВГ.

– Хорошо, тогда все должно получиться.

– Что именно? – Мне снова стало боязно. Если бы не веселый взгляд на лице Эйвери, я бы удрал из здания.

– Раз уж ты, скорее всего, кинестетик, тогда сегодня будешь на практике применять законы Ньютона.

– Эм… ладно… – Иногда их завуалированные разговорчики раздражали. Почему нельзя просто сказать: «Думаю, ты глупый, поэтому я объясню тебе все на пальцах – так, что дойдет даже до безмозглой табуретки».

Но при всем желании я не мог разозлиться на этих умников, Эйвери все еще сидела рядом с очаровательной улыбкой на лице, а они ведь были ее друзьями.

– Ну что, красавчик, – произнесла Либби, отвлекая меня от разглядывания Эйвери, – бери шар, и начнем веселье. Так случилось, что я визуал, поэтому очень рада возможности понаблюдать за тобой и для разнообразия расширить свои познания.

Наконец это произошло – я улыбнулся.

– Ты меня пугаешь, Либби. Серьезно.

– Она всех нас пугает, – проронил Брендон и посмотрел на меня. – Итак, Грейсон, мой отстающий по физике друг, – фыркнул он. – Первый закон Ньютона. В чем он заключается?

Я вздохнул, понимая, что все же придется поучиться. Я надеялся, что «прикладная физика» на самом деле просто код для боулинга, но, очевидно, это не так.

Все ждали от меня ответа, поэтому я попытался вспомнить, что знал о законах Ньютона.

– Что взлетело, то должно упасть?

Ребята застонали, и тогда Эйвери сжалилась надо мной:

– Это грубая интерпретация закона всемирного тяготения.

– Ну, может, начнем с него? Потому что его я вроде как понял. Закон всемирного тяготения, вот.

Еще один всеобщий стон, и Эйвери, хихикнув, объясняла мне мою ошибку:

– Закон всемирного тяготения – это не один из трех законов движения, но они так же просты, как он. Вот… – Сомнительное утверждение, как по мне. Эйвери встала и протянула мне шар для боулинга. – Покатится ли этот шар сам собой по дорожке?

Она прикалывалась?

– Это вопрос с подвохом?

У меня за спиной захихикала Тара. Неудивительно. Я и сам знал, что выглядел сейчас как идиот.

Эйвери сочувствующе улыбнулась мне.