Чалый застыл у окна, наблюдая за прогуливающимися по саду родными. В своей жизни он больше всего ценил бескорыстие. И всегда хотел иметь рядом того, кто будет любить его не за то, кем он стал, а просто... без всяких для себя выгод. Лия его любила именно так. Александр никогда в этом не сомневался. Не ждал подвоха. Наверное, поэтому ее предательство так сильно на него повлияло. Лишило разума, затуманило голову...

Он плохо помнил тот вечер. Отрывками, черными вспышками ярости... Почему-то в память отчетливо врезались лишь ее беззащитные руки с тонкими запястьями и синими реками вен... Перевитые проводом руки...

Лия задрала голову к небу, голой кожей навстречу ветру... Даже с этого расстояния Чалый, казалось, видел сотни зябких мурашек, побежавших по ее тонкой шее в тепло съехавшего набекрень шарфа. Ему так сильно хотелось его поправить, что кончики пальцев стали зудеть. Но, представив реакцию Лии на подобное самоуправство, Чалый лишь горько усмехнулся. Сам виноват... Сам. Рано или поздно жизнь предъявляет счет. Видимо, пришло его время расплаты.

Они ворвались в дом, принеся с собой смех. Лия теперь вообще часто смеялась... Она потихоньку оттаивала рядом с Сашей. Сын сглаживал острые неровные края обломков ее личности, он их соединял...

– Давай, что ли, поедим?
– предложил Сашка, стягивая с себя тонкую вязаную шапку.

– А руки мыть?

– Так я мигом...

– Давай, а я сразу после тебя.

Лия проводила взглядом сына и резко повернулась к Чалому:

– Нам нужно поговорить!
– заметила резко, нетерпеливо.

– О чем?
– удивленно вскинул бровь Александр.

– Об ЭКО, конечно! Мне надоело, что ты каждый раз увиливаешь от этой темы!

– Я увиливаю?
– делано удивился мужчина.

– Но не я же! Тебе прекрасно известно, что я оканчиваю курс лечения! Доктора отмечают положительную динамику, и нет совершенно никакой необходимости и дальше это откладывать!

– Я разговаривал с врачами. В отличие от тебя, они не настолько оптимистично настроены.

– У меня была овуляция!

– Но это не означает, что ты способна выносить ребенка без вреда для собственного здоровья.

Чалый нисколько не покривил душой. Врачи были осторожны в своих прогнозах. Он лично переговорил с каждым из них. Начиная от эндокринолога, заканчивая специалистом по планированию семьи. Кстати, Лия против этого не возражала. Она втемяшила себе в голову, что он имеет право знать все, что касается ее физического состояния, как имел бы право знать о технических характеристиках инкубатора, обратись он к его услугам... Чалого злила такая покладистость. Выводила его из себя. Больно била по нервам. И понимал ведь, почему она ведет себя именно так, и не понимал...

Лия выглянула за дверь и фыркнула:

– Послушай, мы не можем больше откладывать этот вопрос. От тебя всего-то и требуется, что кончить в баночку. Тебе, что, трудно?

Он скосил на Лию глаза. Изучающе мазнул по ней взглядом. Хмыкнул. Она изменилась. И с каждым разом Александр все сильнее в том убеждался. Лия стала другой. Это тоже злило. Заставляло собственника в нем недовольно рычать. Он хотел знать эту женщину. Знать, как тогда... От макушки до пяток. Каждую родинку, каждую трещинку, каждую мысль и жест. Вот только знал ли он ее так досконально, как думал? Что он вообще о ней знал?

Прислушиваясь к их разговорам с Сашкой, Чалый открывал для себя много нового. Например, в их первую после разлуки встречу. Оказывается, Лия любила читать. А в детстве жила в покосившемся домике с маленьким садом... Он, вроде, знал ее. И не знал... Знал ее... И... не... знал... Совершено. И осознание этого тоже было мучительным.

– Я не буду кончать в баночку, или куда-то еще, пока ты недостаточно окрепла, - тихо заметил Чалый и, пресекая дальнейшие споры, широко распахнул дверь. Размахивая мокрыми руками, Сашка трусцой несся по коридору - почему дети никогда не вытирают руки полотенцем?

Лия с шумом выдохнула, топнула ногой от бессилия. Чалый, улыбаясь, обернулся. Ну, и чего он ржет? Козел! За обедом кусок не лез в горло. Она не понимала Чалого! Не понимала! Разве он не для этого вернул ее в свою жизнь? Так почему же сейчас, когда она, наконец, поправилась, он включил задний ход? Чего добивается от нее своим поведением? Ведь было же что-то? Было... Он ничего не делал просто так. Такой человек. Одно делает, второе в уме... Все просчитано наперед. Все продумано... Так почему тянет, невзирая на то, что времени может не быть? Рискуя собственным сыном?! Или он снова ее наказывает? Лия ничего уже не понимала... Она знала только одно - совсем недавно ее жизнь стала сносной. Настолько сносной, что она уже не пялилась на люстру, прикидывая в уме, выдержит ли та ее вес...

– Мама, так ты согласна?

– На что?

– Ты совсем меня не слушала!
– нахмурился Сашка.
– Опять витала в облаках.

– Прости, дорогой... Продумывала детали завтрашней фотосессии.

– Та, которая с кроликами? Для детей?

– Угу... Будет много народу и зверья. Нужно хорошенько подготовиться к этому Армагеддону.

– А можно я помогу?
– оживился сынок.

Лия покосилась на Чалого:

– А как же уроки?

– Ну... Я мог бы подъехать после...