Пока Ригор направляется к нам, Гриз начинает наполнять стопки. Он передаёт их одну за другой. Мы все опрокидываем их содержимое в себя. Жидкость мгновенно обжигает, но затем согревает меня изнутри от живота до кончиков пальцев. Эмбер сразу же начинает кашлять, и парни подтрунивают над ней, пока я похлопываю её по спине. Только я собираюсь их послать, как она, отдышавшись, забрасывает их таким же количеством колкостей, какое получает от них.

Наблюдая за ними, собравшимися вместе, и видя, как Эмбер вписывается в нашу маленькую компанию, по моему телу растекается отрезвляющее чувство удовлетворения.

Так и должно быть.

Моя семья, мои друзья и моя девушка.

Это все, что я когда-либо хотел. Все, в чем я когда-либо нуждался.

Повернув голову, я утыкаюсь носом в ухо Куколки.

— Не могу дождаться, когда ты откажешься на заднем сиденье моего байка, — она наклоняется ко мне и её запах заполняет мои лёгкие, когда я её обнимаю. Я кусаю её за ушко, а затем шепчу: — Не могу дождаться, когда снова тебя попробую.

По её телу пробегает дрожь, и я улыбаюсь ей в щеку.

Под конец вечера я понимаю, что она не привыкла к публичным проявлениям чувств. Но чем больше я прикасаюсь к ней, тем больше она млеет от моих прикосновений, что безмерно меня радует, ведь я не могу продержаться больше нескольких минут, не касаясь её или не целуя.

Однако моё терпение на исходе, а эрекция растёт с каждой минутой, так что я более чем готов отвезти ее домой и показать ей другие способы, которые нам обоим доставят удовольствие.

Проведя рукой по низу её живота, я проскальзываю пальцами под её шорты. Мышцы её живота сжимаются, и она сводит бедра вместе. В её горле вибрирует слабый гортанный стон, который слышу только я.

— Ты хочешь этого? Хочешь, чтобы там был мой рот?

Её дыхание сбивается, а рука крепко стискивает моё бедро. Мои слова и действия разжигают в ней огонь, и я борюсь с искушением зайти дальше, позволить моей руке опуститься ниже и воспламенить её ещё больше.

На самом деле, безумно тяжело себя сдерживать.

— Похоже, я пропустил торжество, — говорит Дозер, швыряя тарелку на стол передо мной. В какой-то степени комично наблюдать за тем, как он пытается разместить своё большое тело за столом. Я прилагаю неимоверные усилия, чтобы игнорировать его, зная, что он здесь, скорее всего, чтобы заигрывать с Эмбер и собачиться со мной.

В памяти всплывают его слова, брошенные мне на лестнице. Мы оба знаем, что ты не заслуживаешь её. Рано или поздно она поймёт это и к кому, по-твоему, она придёт?

— Что там у тебя, Ди? — удивлённо приподнимает брови Таз.

— Вишневый пирог Тыковки, — Дозер поддевает кусочек вилкой и стонет, когда кладет его в рот. Он медленно жует, и его опьяненные от удовольствия глаза замирают на мне. Напряжение в нашем маленьком кругу возрастает. Заглотив ещё один кусочек, он стонет, не вынимая вилку изо рта.

По моей шее расползается жар, а ноздри раздуваются. Я стараюсь полностью повернуться к нему лицом. Но когда я пытаюсь отодвинуться от Эмбер, она хватается за мою руку, покоящуюся на её животе, и сжимает её, не позволяя мне уйти.

— Чёрт, так вкусно, — стонет Дозер.

Все моё тело натягивается в тонкую струну. Живот скручивает в узел. Мышцы, о существовании которых я даже не подозревал, напрягаются, и я борюсь с желанием перепрыгнуть через стол, чтобы врезать ему со всей дури.

Он проводит пальцем по центру пирога, смазанного сливочным кремом, а потом засовывает палец себе в рот.

— Пальчики оближешь.

Опустив свою бутылку с пивом на стол, я резко вскакиваю, Эмбер изворачивается и хватает меня за руки. Безмолвная мольба в её глазах убивает меня.

— Не надо, — наклонившись вперёд, чтобы тихо сказать то, что услышу только я, она говорит: — Он этого и добивается. Не стоит из-за этого устраивать драку.

Она стоит того, чтобы за неё сражались. В этом-то все и дело. Она даже не догадывается, что мы боролись за неё с того дня, как она приехала, и настало время положить этому конец.

Моё внимание переключается с неё на Таза, который, как всегда в своём репертуаре, и не может промолчать в такой ситуации:

— А вот мне пришелся по вкусу более терпкий пирог. С огромными кусочками лимона, или это был банан? А как насчёт тебя, Боди, что было у тебя? — он подталкивает Боди.

Боди, будучи умным малым, решает не вмешиваться. Он впивается злобным взглядом в Таза, который стоит в конце стола, крутя зубочистку во рту.

— Заткнись.

— Нихрена. Я поклонник вишнёвого пирога, но съел бы и тыквенный. В общем, меня устроит любой.