— Мав.

— Учитывая моё взвинченное состояние, я буду грубым, но я не хочу причинять тебе боль. Не хочу отпугнуть тебя, тем более сейчас, когда ты стала моей. Но я не хочу скрывать эту сторону своей личности. Я просил тебя не прятаться от меня, поэтому поступлю также и оставлю выбор за тобой.

— Насколько грубым?

Мой голос дрожит от страха, приправленного нотками возбуждения. Я никогда в жизни не была так возбуждена. Адреналин бурным потоком разносится по моим венам, ведь мне тоже это нужно. Я хочу быстрый и жёсткий секс под стать его настроению и нетерпению. Я жаждала этого весь день.

— Настолько грубым, насколько ты сможешь выдержать, — от его горячего дыхания по моей шее бегут мурашки. — Просто скажи мне, если я зайду слишком далеко, — он утыкается лицом мне в шею, и меня сотрясает мелкая дрожь.

Отведя руки назад, я хватаю его за задницу и притягиваю к себе.

— Чего же ты ждёшь, чёрт возьми?

Стоит только словам сойти с моих губ, как его зубы впиваются в мою кожу между плечом и шеей. Не слишком сильно, но все же болезненно. Он отпускает мои волосы и его пальцы грубыми, резкими движениями пытаются расстегнуть мои шорты. Звуки нашего дыхания и расстегнутой молнии кажутся чересчур громкими. Он стягивает шорты вниз с моей задницы и опускает до лодыжек. Затем он кладет ладони на мои ягодицы и гладит по ним вверх и вниз.

Я судорожно хватаю ртом воздух и дергаюсь, когда он притягивает мою попку к себе, чтобы насладиться открывшимся видом.

— Чёрт меня побери. Эта попка. Не могу дождаться, когда эта попка будет подпрыгивать на моём члене. Я от неё без ума.

Он снова оглаживает мои ягодицы. Когда он убирает руки, я слышу звук расстегиваемого им пояса штанов. Он разрывает мои трусики. Затем проводит пальцами по моему лону, чувствуя, как я из-за него промокла.

— Это только для меня, ни для кого больше, Куколка.

Я слышу только звуки, треск разрываемого пакетика фольги, частые вздохи Мава и его шепот:

— Проклятье, я буду скучать по ощущениям кожа к коже.

Усилие хватки на моём бедре — единственное предупреждение, которого я удостаиваюсь. У меня даже нет времени на то, чтобы перевести дыхание, прежде чем в меня войдет его эрекция. Одним резким толчком он врезается в меня на всю длину. Достигает предела проникновения. С такой силой и так глубоко, что мне приходится опереться на стену, чтобы не завалиться на неё. Я вскрикиваю и готовлюсь к большему количеству его атак.

— Господи Иисусе, — выдавливает он, скользя губами по моей шее. — Слишком жёстко?

— Сильнее... Мав... сильнее.

— Люци, детка. Вот кто тебя сейчас трахает.

Медленно подавшись назад, он почти выходит из меня. Затем вполне ожидаемо я выкрикиваю его имя, когда он снова проскальзывают в меня. Это последняя капля милости, которую он мне оказывает. С этого момента он вколачивается в меня безжалостно и неудержимо.

И да. Мне нравится. Каждая. Секунда. Этого.

Одной ладонью он ласкает мою грудь и щиплет за сосок, а другой — подталкивает меня в спину, заставляя склониться ниже. Он крепко ухватывается за моё плечо. Найдя таким образом для себя опору, которая необходима ему, чтобы самозабвенно продолжать меня трахать до беспамятства, и, о Боже милостивый, он именно это и делает. Он доминирует надо мной, и я наслаждаюсь этим.

Он избавляет меня от страха передать контроль над собой другому человеку. Нарушив правила, я полагала, что обрету свободу и смогу себя обезопасить. Не испытывая боли. Но удовольствие неизбежно, как и боль, которую оно несёт, чтобы подарить мне больше наслаждения. Он подчиняет меня. Он владеет моим телом во всех смыслах этого слова, но я не боюсь. Это мой Люци. Он берет и получает желаемое. Он влюбился в меня также сильно, как и я в него, и я знаю, стоит мне попросить его остановиться, он остановится. Но это часть его, как и любая другая сторона его личности, с которой мне приходилось сталкиваться, и я не могу любить его, не полюбив эту его часть.

Это то, что ему нужно. То, чего он жаждет. И я хочу отдать это ему.

Его рука перемещается к моему лону, и он гладит клитор. Меня моментально настигает оргазм, а дыхание перехватывает. Бурный поток покалывающих ощущений, которые стремительно распространяются по моему естеству и вырываются наружу, пульсируют и искрят, вознося мой оргазм до запредельных высот. Я выкрикиваю его имя один раз, второй.

Он стонет, и в следующую же секунду его хватка усиливается, становится непоколебимой, и он входит так глубоко, что пронзает меня в самое сердце во всех смыслах этого слова.

— Эмбер... детка... чёрт.

Я почти сразу сознаю, что хочу все это. Каждое мгновение. Кроме того, я хочу, чтобы это был мой дом. Моя веранда с подвесными качелями. Моя детская комната. И, прежде всего, я хочу, чтобы Мав был моим мужчиной. Я хочу, чтобы мы стали ближе друг другу. Я хочу, чтобы мы жили мечтой, которую он создал в своём воображении.

Я рехнулась? Можно ли вообще осознать такое за пару дней? Не посчитает ли он меня чокнутой, если я признаюсь, какие чувства переполняют моё сердце?