Я перевернулась на живот и медленно встала на колени, прогибая спину, как кошка. Моя попа оттопырилась, предлагая себя. Холодный воздух скользнул по влажной киске. Я прикусила губу, ныряя пальцами в свою дырочку. Она была такой узкой и такой мокрой, что не создавала никаких препятствий. Спешить не хотелось. Я оставила в покое свое лоно и положила ладонь на гладкий лобок, сдвигая бедра вместе. Мне было этого мало.

– Тшшш, – успокаивала я себя, играя с клитором. – Тише, малышка. Тшшш.

Именно это он говорил мне тогда, когда его пальцы врывались в мою еще невинную дырочку.

Как хорошо, что я удалила его номер. Иначе ничто не смогло бы сейчас остановить меня от звонка ему. Я хотела, чтобы он слышал, как я кончаю здесь, в Париже, одна, без него.

Два пальца скользнули внутрь, заставляя закрыть глаза от наслаждения. Я снова оказалась на спине и развела бедра так широко, как это было возможно. Боже, как же там было мокро! Влага стекала на простыни. Свободная рука обхватила грудь и сжала ее почти до боли. Губы приоткрылись, предвкушая близкий взрыв. Пальцы ходили в моей киске, желая проникнуть как можно глубже. Два мало. Три – в самый раз.

– Господи, – прошептала я и заметалась на постели, то сводя колени вместе, то снова распахивая их для того, кому не было до меня никакого дела. Но сейчас мне было на это плевать. Я готова была унижаться, чтобы он взял меня так, как умел только он.

Пальцы внутри дернулись в последний раз, и тело взорвалось наслаждением. Перед глазами на миг потемнело, а по лицу прошлась судорога. Я обмякла, раскинув руки и тяжело дыша. Напряжение медленно покидало меня, оставляя вместо себя пустоту. И за это я ненавидела ЕГО.

Утро ворвалось в мое сознание громким и очень настойчивым стуком в дверь. Какого черта?! Солнце било в окно, заставляя щурить еще не проснувшиеся глаза. Я так и спала голой. Это было не в моем характере. Что лишний раз доказывало, что Игорь даже на расстоянии делал меня другой. Такой, которая нравилась ему.

– Ты, что, спишь? – Лерка ярким пятном влетела в мой номер. Я плотнее запахнула халат и попыталась вспомнить события прошедшего вечера. Кажется, мы ни о чем не договаривались. – Давай собирайся, подруга.

– Куда? – растерялась я, замерев посреди комнаты и пытаясь скинуть с себя остатки сна.

– Сейчас мы с тобой позавтракаем. Потом у нас по плану спа, шопинг и целая ночь танцев.

– А? – это все, на что меня хватило. – Когда ты это придумала?

– Вчера, как только ты позвонила. Ну, чего ты стоишь?

– Может, мы просто погуляем? – взмолилась я.

– Нет, нет, нет. Тебе надо встряхнуться. Нет ничего лучше, чем хороший массаж и ванны. А шопинг – вообще всеми признанное лекарство от хандры. Давай, давай, красотка. Пошевеливайся, – прикрикнула на меня Лера. Настроена она была решительно – сопротивление бесполезно.

Мы устроились на летней террасе ресторана. Легкий ветерок флиртовал с длинными скатертями и лепестками незабудок, что стояли в центре нашего стола в крошечной вазе. Воздух еще не обжигал, но прохлады уже не ощущалось. День обещал быть жарким.

– Костя звонил? – спросила подруга, когда мы наслаждались хрустящими круассанами и кофе.

Черт! Я даже не заглянула в телефон. И ни разу не вспомнила о своем женихе. Лера смотрела на меня внимательно, но без осуждения. В этом была вся моя подруга. Всегда рядом и всегда подаст патроны.

Два пропущенных. Я положила телефон на стол и обхватила пальцами чашку с кофе.

– Позвони ему, – посоветовала Лера.

– Потом, – легкий ветерок нежно коснулся моих волос, щекоча шею и виски.

– Ты сама не подпускаешь его к себе, Рита. Сама отталкиваешь. Ты не позволяешь ему быть рядом. Узнаю тебя. Ты никому этого не позволяла. Я удивлена, как ты согласилась выйти за него замуж.

Лера отвернулась, разглядывая семейную пару с двумя детьми, которые только пришли, чтобы позавтракать.

– Он был не хуже других, – призналась я, кроша круассан на блюдце. – И его одобрил отец.

– Но ты никогда его не любила, – она снова повернулась ко мне.

– Я никого из них не любила.

– А его?

Я вскинула на подругу острый взгляд и тут же отвернулась.

– По нему я сходила с ума, – внутри снова стало больно.

– Он был настолько хорош? – Лера откинулась на спинку стула, не выпуская из рук чашку с кофе.

– Он был лучшим, – выдохнула я и оставила сдобу в покое. Настроение было окончательно испорчено.