Шрифт:
– Э-э-э-эййй! – крикнул коротыш.
Проклятье.
Не говоря ни слова, Парук подхватил его и подсадил себе на спину, как ребенка. Бежать сразу стало тяжелее. Коротышка хоть и был в половину его роста, но весил, кажется, как вполне упитанный взрослый мужчина.
– Шо-о-овчик! – вдруг прямо в ухо заорал коротыш.
Из тьмы проступило бесформенное тело. Монстр зарычал.
Коротыш ошибся. Это был кто-то другой, очень похожий на Шовчика, но у этого были только две, непропорционально длинные руки и он опирался на них при ходьбе. Он рычал, обнажая острые клыки, грудь его пересекали железные цепи, за которые он тащил… вязнущую в грязи катапульту.
Парук бежал, не замедляя шага. Ученик уже мог поднять тревогу.
– Пригнись! – крикнул он коротышке.
– Ты куда-а-а-а…
Но Парук уже скользнул под живот монстра, слишком огромного, чтобы тот замедлил свое движение ради какой-то мелюзги. На пузе, прямо над их головами, сходились три грубых шва, воспалившихся и гниющих заживо. Парук задержал дыхание.
– Ежики-лягушки, – сдавленно прошипел коротышка. – Меня щас вырвет…
Тяжелая и прямая, как колонна, рука впечаталась в жидкую грязь. Громыхала катапульта…
Снаряды, снова подумал Парук и выскочил на другой стороне от монстра.
Тот не замедлил своего движения, подгоняемый криками и ударами хлыста. Наездник, если и был, то сидел где-то на уровне плеч. Сверху ему было не разглядеть беглецов.
Парук бежал, бежал изо всех проклятых сил, что у него были. Бежал ради братьев и отца, ради того, что он уже знал. Ему многое нужно было обдумать и взвесить, еще не время умирать.
Они встретили еще одного монстра на своем пути, хотя, на самом деле, их было еще больше. Стоны и грохот, звонкие удары хлыстов, рычание разозленных тягачей раздавались отовсюду.
Все они двигались к порту.
А потом Парук понял, что бежит, совсем не разбирая дороги. Он просто-напросто не видел ее. Дождь, тьма и слабость почти полностью ослепили его.
Он споткнулся и рухнул в жидкую грязь. Коротышка вовремя спрыгнул. Парук почувствовал, как натянулась связывающая их веревка. Он жадно глотал прохладный сырой воздух, а сердце колотилось в груди так, что казалось вот-вот выпрыгнет.
– Ежики-лягушки… – прошептал коротышка. – Ты только погляди…
Парук лежал, не в силах пошевелиться. Он чувствовал жар, растекавшийся по ступням. Наверняка у него в сапогах полно крови.
– Я ничего не вижу… – прошептал он.
– Хреново, – отозвался коротыш. – Отдохни чуть, дальше я поведу. Здесь оставаться никак нельзя. Тут щас такое начнется…
– Куда… поведешь?
– Знаю тут одно местечко надежное. Под землей. Туда дорогу найду, жаль, что там уже не разберусь. Но хотя бы переждем…
– Как тебя зовут? – прохрипел Парук.
– Уизли Шмуцтайтл, – сказал он. – Можешь звать меня просто Уизли. Я горняк из Раллии. Отблагодарю, чем смогу, если переживем эту ночь. Твое имя-то как?
Парук назвался.
– А ты не из наших, Парук? – спросил Уизли.
– Нет…
К нему медленно возвращалось зрение. Он сел, на ощупь стянул сапоги, вылил натекшую кровь, заново замотал пропитавшиеся кровью тряпки.
Они стояли еще какое-то время на холме, глядя вниз, где медленно ползла к горизонту, охваченному оранжевым пламенем пожаров, вереница зеленых огней. Те самые котлы.
А следом за ними впряженные в катапульты чудовища.
«Одной королеве не выстоять, – объяснял Вождь трем своим сыновьям. – Не выжить, если ее существование вообще можно назвать жизнью. Если солдаты Раллии ступят на земли Даерона, это станет концом для королевства Мельгарта. Я не хочу новой войны. Прошлая война с Даероном забрала моего отца, и в день, когда я стал Вождем горных племен, я обещал самому себе, что в мое правление я сделаю все возможное, чтобы избежать смертей… Отправляйтесь к ней, если она еще жива, и скажите, что Троллхейм готов помочь Даерону. Пусть наши союзники будут мертвецами. У каждого свои недостатки. Я заключу союз с кем угодно, лишь бы остановить притязания короля Раллии, которому подавай мантию императора».
Когда Парук отдохнул и они тронулись в путь, изумрудное свечение уже полностью охватило горизонт.
«Кажется, ты недооценил мертвецов Даерона, отец», – подумал Парук.
Глава 9. Котлы смерти
Натянутые стены шатра бились на ветру. Толстые ковры постелили поверх жидкой грязи, кажется, даже в несколько слоев. В мутном дымчатом зеркале, стоявшем по центру шатра, королева казалась самой себе призраком, чье возвращение к жизни было ошибкой.
Руки мертвых прислужников ловко застегивали заклепки и стягивали ремни нагрудника, другие уже крепили небольшие округлые наплечники, пока третьи шнуровали высокие, до колен сапоги, в двойной коже которых были прошиты стальные пластины.
Ка'аз-Рат вошел в шатер за миг до того, как королеве набросили на плечи плащ, а волосы заплели в косы и закрепили на затылке. Алхимик прошел через шатер и бережно положил поверх письменного стола нечто, обернутое в выцветший королевский плащ.
– Что там? – спросила королева.