Эти полчаса домой, эти рождающиеся идеи дразнят своим величием, что настоящему мне не подойти и близко к ним. Просто-напросто не увижу столь высоких сводов, покуда на глазах тёмная повязка, где глаза – это моя вера. Кто-то взял меня за руку, что я почувствовал, как холод с рук перерастает в жар от тёплых пальцев сжимающей ладони. Свободную рукой сорвал повязку, и стало ясно, что не пуст наш мир, а полон светом он, в котором не нужно ничего. Здесь не видно теней земных образов.

Я удивляюсь себе, буквально ещё вчера я был жестокой машиной яростных эмоций, как бульдозер готов был пустить всё под свои гусеницы тяжёлого мышления – поквитаться, а теперь смирение, что всё вокруг я в состоянии изменить в лучшую сторону, и главное – без сомнения. Теперь есть сила, наделившая мой разум на благие поступки. Откуда она взялась – изнутри, я просто поверил в неё, и теперь каждая мысль во мне передает ту силу.

Подъехал я на остановку около дома, вышел из автобуса и побрёл с горечью поражения сегодняшнего дня (прошлое – это мысли, но надо осознать, что «это» ещё не конец, а часть пути. Не останавливайся, ведь мысли тянут обратно, а ты уже здесь и сейчас, так что всё ещё возможно).

Не топчу я больше землю, ступаю, не оставляя след, но ступаю по уже имеющимся с известными отпечатками. Всю давящую тяжесть с плеч оставил позади. Подхожу к дому, а у ворот мой кот сидит и ждёт меня. Я раньше не разделял с ним радость, мне были не близки его чувства восторга, выраженные урчанием и катанием на бетоне, моему возвращению. Мне казалось, что я буду дурён, раз разговариваю с котом, но теперь мне так не кажется – это и есть равновесие, когда не ставишь выше себя, каким дозволено быть при своём-то уровне… Он тоже живой, хоть и предсказуемы его дела, но от того можно быть уверенным, что он не может предаст, как некоторые, кто ум продал за горсть монет (дозволили себе быть в центре, но это значит, сохранять дисциплину, а не устраивать царствование).

Я взял кота на руки, доволен он моим возвращением. Донёс его до двери в дом. Вошёл я, и он вслед за мной. Как можно выразить своё заботу, конечно же покормить его, что я и сделал. Оставив кота в покое, поставил кипятить воду на чай и вышел во двор. Как же хорошо, что я живу. Переживать о проблемах, которых вовсе нет – глупо. Я вижу мир своими глазами, а не чужими.

Тихая летняя погода. Чувство свободы и желание воспеть её песней, то непередаваемое ощущение бегства от себя вчерашнего. В этой тишине хорошо себя слышу, наконец-то до меня достучалось моё сознание затихшим ритмом бешеного дня. Мне кажется, я слишком много думал, а надо только размышлять.

Вода, наверно, вскипела. Пошёл на кухню заварить чай.

Мне не с кем поговорить, разве что с теми, кто в моей голове, которым пора уже давать имена. А может, это хорошо, что я могу поговорить с собой, а не переговаривать слова чужого образа, кто может только жаловаться. Так или иначе, созданный мир оставляет меня в живых.

За кружкой чая я взялся поиграть на своей басухе. Когда-то, только взяв в руки в первый раз, я сомневался, стеснялся показаться неумехой, что не могу играть, но а теперь она как часть меня. Своими мыслями передаю на струны, как слова с языка, но только тут понятней, тут сердцем слушать надо, через уши обходя слова, знакомые голове, что вечно излагают всё за нас.

Мне захотелось спать. Время было не особо позднее: 21:30, но, судя, что с работы как-никак, я устал, могу оправдаться, не делать многие дела и просто лечь в кровать. Допив чай и умывшись, я лёг спать. Вокруг играет неслышная уху колыбельная. Решила мне сперва напеть, прежде чем дать посмотреть нетронутые сны.

Немного прибодрился, взглянул на свой телефон, вдруг пришло сообщение от Неё, но нет, всё пусто. Как же обидно, неделя прошла, вспоминаю последний день былого общения (наш следующий разговор будет расти на почве предыдущих слов). Нет, так дело не пойдёт. Не пишет, значит, много думает обо мне. Много чего желает мне сказать, но боится раскрыться (Ей есть что сказать теперь. Сердце почувствовало, кому можно открыться, но пока Она сомневается, что это я). Плавно отхожу от бытия, несущей меня над пропастью, исчезая из её цепких рук… Сознание сбежало от суеты во сне, и руки бытия пусты. Я сплю, я в том обличий сейчас, в котором есть возможность докоснуться до мечты, увидеть её перед собой. Здесь она правдива, хотя это я всегда искал ложь, жаль, что ей нельзя купить билет на поезд из сна в жизнь. Что говорить она мне – что не разделим наш мир, что раз она в моём сне, значит, я в её голове. Я ничего не придумал, наши пути пересеклись, и от этого я вижу постоянно Её. Созданные парами, должны найти друг друга. Собрать пазл подходящими деталями, а не продолжать вмешиваться, нарушая гармонию мира (кто требует доказательств, тот автоматически является немыслящим. Неужели ты так глуп, что требуешь объяснений от всего вокруг. Посмотри, тебе всё знакомо уже. Кстати. Любовь здесь ради статуса семейной жизни, но никак не ради счастья).

Я уже смог увидеть своё, и Она тоже, и не хватит совести обмануть мир и втиснуться в неподходящий нам сегмент. Жить правдой и в любви веками, ставшей вечностью, не теряя друг друга (мы не умираем, мы возвращаемся в безграничный космос). Я, как и всё вокруг, часть Вселенной, имеющий своё предназначение, но только с помощью моей любви к ней могу я услышать этот зов, кричащий мне свернуть от края пропасти и идти благим путём. На Земле мужчина – это корабль, а женщина – маяк его, и каждому кораблю – свой маяк, так зачем плыть на чужой и светить в разные стороны. Мужчина должен плыть, а женщина светить ему, указывая путь домой, и каждому кораблю свой должен быть маяк, а не то он будет дрейфовать в необузданной стихии, не заимев паруса под названием влюблённость.

Что мне земное притяжение, согнувшее меня в коленях. Чуть что, сразу бить, не понимая наше братство всех людей. Обманом, что иначе и нельзя представить, проливаем кровь, желая несогласных истребить. Когда величие заклинило разум и не слышит он призыв о мире. Мир так переполнен страданием и хаосом вперемежку с добром и дружбой, и вечная война за один трон на нём, а страдают все (где добро и дружба. Две стороны, и на одной друзья друг другу, а на другой враги. Дружба – это когда все вместе, а не на одной стороне только). Во сне у меня нет дома, я там везде, я часть его стен и крыши, и только тут я понимаю – разрушу себя – разрушу остальное, а потому и знаю, что все мы одинаковы, зависим друг от друга, но в мире искушение воспользоваться самым подлым, чтобы кромсать подобных, но после, там, в другом мире будет он прощён, ведь без него рухнут стены (там нет образов земной жизни, а значит, нет мыслей войны и ими не будут судить. Там нет границ, и если мыслить Вселенной, то будет мир, но тут думают образами, опустив свой взгляд вниз).

Не просто так я сплю – это другая жизнь, напоминание, что мы другие, что другими можем быть в отличие от тех, кем стали. У нас не остаётся времени подумать над своим поведением, и от этого нам легче вспомнить приказ лживого командира – самозванца, отдав ему все свои силы, чем получить удар плёткой, остановившись от каторги, на мгновение задуматься. И только сон спасение наше, но это только сон. Не верим мы ему, ведь он не даст богатства на Земле, а ведь, может, дать наставление, как стать богаче (хотя, надо сперва осознать, что такое это самое богатство). Настроить нас на выполнение, но перед каждым сном мы чувствуем лишь усталость, а потому только телу придаём покой. А ведь сон – это наша Душа, то, что движет нами в этом мире. Он так же реален, как и всё остальное. Это не иллюзия – это правда, что таится в нас, но страхом овладели им, нам кажется, что иного ничего нет… Не в состоянии понять значение, лишь дали имена «кошмар» и «приятный».