Мы бежали не долго. Камни возвышались во мраке, где мул был привязан к старому можжевельнику, его уши прижимались к голове от шума.

— Залезай, — сказала женщина.

Я сунула ногу в стремя, другую перекинула через спину мула. Женщина отвязала мула и забралась за мной. С резким толчком она повела зверя бегом по равнинам.

Я пригибалась к жесткой гриве, снежинки жалили глаза. Ветер ревел в каньоне, трепал мой плащ, терзал мою ночную рубашку. Не было видно ничего, кроме снега, и я знала, что мул видит не больше меня. Желудок сжался, когда мул споткнулся о ямку, но удержался на ногах.

— Из всех ночей! — закричала я, пальцы сжимали гриву мула.

— … в эту они не смогут нас отследить! — закончила она за меня.

Я стиснула зубы, но спорить не могла.

Мы уходили от темницы, направлялись к главной дороге вдали, хотя до нее была еще миля открытого пространства.

— Мы отправимся к берегу? — крикнула я.

— Надеюсь, они так и подумают, — ответила она.

Через полчаса напряженной езды мы добрались до постепенной впадины в земле. Узкий горный ручей вился у ее основания, женщина направила мула туда. Мы шли вверх по течению, капли брызгали мне на ноги. Пальцы ног немели, женщина повела мула к берегу. Я хотела спросить, зачем такие неудобные действия, но могла догадаться — если снег не скроет наши следы, преследователи поймут, куда мы повернули, решат, что мы двигались к главной дороге. А мы выбрались из реки на той же стороне, откуда забрались, и побежали обратно к каньону вдали.

Было позднее, чем я думала. Когда мы снова приблизились к краю, небо на востоке стало светлеть, становясь серым без солнца. Снегопад не утихал, это помогало и мешало. Мы приближались к каньону, женщина спешилась и повела мула среди камней, чтобы мы не сорвались. Она останавливалась пару раз, порой забиралась на камень и смотрела вдаль. Я дрожала на спине мула, укутанная в мокрый плащ. Наконец, женщина нашла, что искала, схватила поводья мула и повела его к самому краю каньона. Разбитая узкая тропа вела вниз, обвивая стену.

— Верно, — сказала она. — Туда. Если Шашка соскользнет, нет смысла терять вас обоих.

Я, онемев, съехала со спины мула. Сапоги замерзли и были тяжелыми, как железо.

Женщина указала на тропку.

— Иди первой.

— Нет, — сказала я.

Она стояла передо мной в капюшоне, рот скрывал черный шарф. Иней покрывал ткань от ее дыхания. Слабый свет рассвета почти не раскрывал ее, лишал цвета ее кожу, глаза и пряди волос, что виднелись из-под капюшона.

— Я не пойду дальше, — сказала я, — пока вы не скажете, кто вы.

Не из-за того, что я не знала.

Я хотела, чтобы она показалась мне.

Она вздохнула.

— Серьезно, Джемма? — она убрала капюшон с лица и шарф со рта.

Я смотрела в лицо тюремного писаря.

Или, если точнее, своей матери.

Глава 2

Толстые очки и шерстяная шапка пропали, и было видно темную косу, подернутую серебром. Ее кожа потемнела и была в пятнах от работы на солнце, и простой звездный обруч — не то, что у ее сестры — на голове нуждался в полировке. Я не видела цвет ее глаз, как у стены каньонов, но видела их кошачью форму — я унаследовала это, но не цвет, предпочтя темно-синий цвет глаз отца.

Она дала мне рассмотреть ее лицо, и я задумалась, какие изменения она заметила на моем.

— Я думала, что придется изобразить шрам или родимое пятно, чтобы ты не узнала меня в первый день, — сухо сказала она. — Оказалось, я зря переживала.

— Я не видела тебя шестнадцать лет, — сказала я возмущеннее, чем хотела.

— Пожалуй, — она указала на тропу. — Идем дальше?

— Куда? — спросила я.

— Ко мне домой, конечно.

Она явно увидела сомнения на моем лице, потому что сказала:

— Нашего прошлого дома давно нет, Джемма.

— Нет.

Слово вырвалось из меня и повисло, детское и простое. Она вскинула бровь, и тут я увидела отголосок Шаулы на ее лице. Я кашлянула.

— То есть, нет, я не пойду по тропе. Почему я не могу уехать на муле к побережью?

— Потому что нам нужно, чтобы они подумали, что ты отправилась к берегу. Надежный источник в форде Тезо увидит, как ты проезжаешь по главной дороге, и завтра твое имя появится в списке в гостинице в порту Жуаро.

— Я не очень умна, да? — спросила я.

— Я надеюсь, что нам это купит несколько дней, — сказала она.

— На что?

Она махнула на тропу.

— Спускайся, Джемма. Я слишком стара, чтобы бегать по снегу.

— А чтобы взрывать стены и забирать пленников короны?

Она подтолкнула меня.

— Горячий огонь. Горячий кофе. Тогда я тебе все и расскажу.

Я с неохотой сделала пару шагов по тропе вниз, прижимая ладонь к стене справа. Снег продолжал падать, спуск был скользким. Я много раз вызывала дождь камней по склону ниже, и вскоре нервы были такими же истерзанными, как мои щеки от ветра. Мул фыркнул, нетерпеливо переминаясь за нами. Мы распугали стадо большерогих овец, ягнята блеяли, уходя за матерями.