Но хуже всего — ужас в глазах того самого соседского мальчишки. Когда Дженни пришла навестить его в больнице, он забился в шкаф и плакал, умоляя убрать ее из палаты.

Она монстр. Чудовище.

Вечером приезжает незнакомец, которого мама велит называть «дядя Оуэн». Дженни отправили в кровать пораньше, но она, догадавшись, что речь пойдет о ней, снова подслушивает.

— А что ты хотела, Бренда? Волк не должен расти среди людей. Давай я заберу ее в стаю.

Нет! Только не это!

Она превращается в чудовище, поэтому ее заберут у мамы и папы.

— Я не знаю, Оуэн…

— Так будет лучше в первую очередь для самой Дженнифер. Подумай о ней.

Нет!

Дженни врывается в комнату с плачем.

— Мамочка, пожалуйста, не отдавай меня! Я обещаю, что никогда-никогда больше не позову ее!

— Уходи!

Как больно гнать ее.

— Уйди, спрячься! Тебя не должно быть. Или…

Или страшный чужой «дядя Оуэн» заберет Дженни у мамы. Насовсем.

Волчица скулит и ластится. Она не понимает почему должна уходить от своего человека. Им же было так хорошо, так весело вместе. Дженни всхлипывает, стискивает кулаки и повторяет:

— Уходи! Уйди, пожалуйста.

И когда рыжий зверь все же уходит, когда опускается засов на каменной двери, вдруг накатывает такая безграничная бесприютная тоска, что хочется завыть.

И забыть. Все забыть.

Лучше не помнить, не знать, что у тебя когда-то был волк, чем снова и снова вспоминать, что сама от него отказалась…

Раум честно выждал час. Потом подумал, накинул время на дорогу в оба конца — неизвестно еще как долго идти туда, куда шаманка повела Дженни. Кстати, куда?

Демон с досадой осознал, что нихрена не выяснил, ни о месте проведения ритуала, ни о порядке, ни даже о том, сколько времени он займет. Что это с ним? Похоже, при аварии он приложился головой крепче, чем думал.

Если бы ждать потребовалось больше одного-двух часов, шаманка бы его предупредили. Или нет? Эти говорящие с духами все с придурью, от них чего угодно ожидать можно.

А он, между прочим, волнуется. Как-никак доверил старой ведьме самое ценное, что у него есть.

Демон бросил взгляд на часы, потом перевел за окно автомобиля. Смеркается. Еще полчаса и ему придется искать пропажу в полной темноте.

— Пошло все нахрен, — выругался он.

Оставив под лобовым стеклом записку, на случай, если Дженни с шаманкой вернутся к машине раньше него, Раум бодрым шагом отправился по той же тропе.

Его расчет оправдался. Дорожка уверенно вела вверх, никаких развилок и прочих неприятных сюрпризов. Пока он поднимался стемнело окончательно и пришлось призвать «светляка». Добравшись до перевала, демон бросил взгляд вниз. Ничего не разобрать, даже с его отличным сумеречным зрением. Склон тонул в чернильной мгле.

К счастью, тут тоже была тропа. Она уводила дальше по кряжу, и демон последовал по ней, предусмотрительно оставив магическую метку. Заблудиться ночью в горах в его планы точно не входило.

Всего через пятнадцать минут с левой стороны что-то забрезжило. Демон подошел к краю, погасил «светляка» и восхищенно выругался.

Красиво.

Сияющие в темноте озера походили на драгоценные камни на черном бархате. Если где и проводить обряд, то в таком месте.

Музыка настигла его на середине спуска. Негромкий и хрипловатый голос окарины, он так гармонировал с озерами, скальными пиками и звездным шатром неба, что на мгновение Рауму показалось, что поют сами горы.

Но, разумеется, это было не так.

Звук оборвался, и на тропе, преграждая демону дорогу, выросла черная тень.

— Что, не дождался, крылатый? — в голосе шаманки звучала насмешка.

— Я не люблю ждать, — ровно ответил Раум. — Где Дженни?

— Спит. Обряд закончен. Твое счастье, что ты не пришел раньше, когда я взывала к духам. Ты силен, крылатый, но духи не слабее тебя. И они любят дерзости, а ты дерзок.

— Я вообще везунчик, — вряд ли шаманка уловила скрытый в его словах сарказм. — Получилось снять клеймо?