Даже начального знания по магтехнологиям хватило, чтобы понять куда лучше бить. Металлический прут поднимался и опускался, круша кристаллы — самую ценную и хрупкую часть приборов. Вспыхивали фейерверками искр магические контуры и гасли — теперь уже навсегда. Дженни бушевала, с восторгом вандала размахивая своим оружием. Осколки колб хрустели под ногами, в воздухе повисли ленты разноцветного дыма, как мишура на празднике перелома зимы.

Всего через десять минут все было кончено. Ценное оборудование превратилось в гору обломков, восстановить его не смог бы самый искусный маг.

Закончив с крупными приборами, Дженни перешла к стоящим на столе реактивам. К фейерверку добавилось шипение и едкие испарения. Удовлетворив свою жажду разрушений, девушка уже собиралась отвернуться, когда взгляд зацепился за кулон характерной формы — в виде змеи, обвившейся вокруг чаши.

Она протянула руку, нащупывая узел магического плетения. Есть! Вокруг фигурки на мгновение вспыхнули подсвеченные синим энергетические нити. Дженни не хватило бы знаний, чтобы понять механизм действия амулета, но его предназначение она считала без труда. Кулон был защитой от анестезирующих чар, которые применял Мактулл. Подобные амулеты использовали все хирурги и медсестры во время операции.

Дженни надела его на шею. Пригодится.

От мысли на прощание выгрести и спалить содержимое архива, хранившегося в несгораемом шкафу в углу Дженни отказалась, полистав папки. Имена. Спектрографии. Полный анамнез и каждая фаза эксперимента, зафиксированные убористым почерком Мактулла. Неопровержимые доказательства.

Нет, это она сжигать не будет. Пусть полиция разбирается, что делать со свидетельствами преступления.

По дороге к выходу девушка снова остановилась. На этот раз у камеры второй пленницы, потому что заметила висевший на гвоздике чуть выше уровня ее глаз ключ. Сомнений для какого замка он предназначен, не было.

Возможно, это эгоизм, но изначально Дженни не собиралась никого освобождать. Куда разумнее самой выбраться, чтобы привести полицию в дом чокнутого маньяка.

Но она не знала, что это будет настолько просто. Ключ от чужой свободы висел рядом — руку протяни. И пройти мимо, оставив другую девушку сходить с ума от отчаяния в этом подвале, вдруг показалось немыслимой подлостью.

А что, если Мактулл вернется раньше и, не найдя волчицы на месте, отыграется на незнакомке? Да Дженни в жизни не простит себе, что могла спасти пленницу, но прошла мимо!

Дженни сняла ключ с гвоздика и вставила в скважину.

Сидевшая на кровати девушка вздрогнула и подняла голову от вязания.

Она выглядела старше Дженни на пару лет. Полнотелая, даже не пухленькая — рыхлая. Вытянутое лицо чем-то неуловимо напоминающее овечью морду, светлые волосы, собранные в небрежный хвост. Ткань бесформенного балахона слегка обрисовывала уже весьма заметный животик — пятый-шестой месяц, не меньше.

При виде Дженни, замершей в дверном проеме с металлическим прутом в руках глаза девушки изумленно расширились.

— Ой, — сказала она. Выпустила из рук вязание и скрестила ладони на животе, словно пытаясь защитить нерожденного малыша.

— Привет. Меня тут доктор-маньяк запихал в соседнюю камеру. Однако мне там не понравилось, поэтому я отправляюсь домой. Ты со мной?

— Но… — рот девушки приоткрылся отчего сходство с овцой стало еще сильнее. — А Мастер? Ему это не понравится.

— Ты про Мактулла? — уточнила Дженнни и натолкнулась на полнейшее непонимание в бледно-голубых глазах. — Ну, его маньячество, тип, который тебя похитил и заделал ребенка?

Блондинка нерешительно кивнула.

— Наверняка не понравится. Но это не наша проблема, согласись.

Девушка помялась.

— Нельзя злить Мастера, — жалобно протянула она. — Или он накажет. Мастер обещал отпустить меня, когда я, — она непроизвольно погладила живот.

— Ага, — зло сказала Дженни. — Отпустит он тебя. На тот свет, как всех других девчонок. Думаешь, ты у него первая с пузом в подвале сидишь? Ну, пошли, — она влетела в комнату и ухватила блондинку повыше локтя и потянула за собой. Та заверещала, как раненый заяц, и Дженни выпустила ее от неожиданности.

— Ты… ты хочешь остаться? — изумленно спросила она.

Лицо пленницы жалко скривилось.

— Мастер обещал, что отпустит меня, — прохныкала она.

— И ты поверила? О Богиня, как можно быть такой овцой? — она снова попробовала утащить за собой девушку, но та уперлась. — Ах так! Тогда оставайся, но потом не говори, что тебя не предупреждали, — взъярилась Дженни и уже собиралась захлопнуть дверь, когда поймала несчастный взгляд второй пленницы.

В этом взгляде отражались смирение и страх. Смирение перед всем, что уже случилось. Страх перед Мактуллом, будущим и даже перед Дженни — опасной резкой чужачкой, принесшей перемены. К добру ли? К худу?