Двое суток непрерывного, исступлённого бега — и Олянка упала без сил. Кое-как заползла она в подземелье и растянулась там, почти не дыша.

— Пойду, изловлю кого-нибудь, — сказала Куница. — На орешках одних не протянешь. — И, помедлив, усмехнулась: — Здорово ты, однако... копьецо-то метнула. Тот парень в шапке чуть не обделался с перепугу... Кхм, н-да.

Она долго пропадала, Олянка успела выспаться. Разбудило её пыхтение: Куница тащила что-то тяжёлое. Сначала в подземелье шмякнулась лосиная нога, потом ловко спрыгнула и сама охотница.

— Вот уж повезло так повезло! Сохатого завалила! — похвасталась она. — Столько мяса там осталось, туша здоровая! Сама съела, сколько смогла, тебе вот принесла... А с остальным — даже не знаю, как и быть. До Кукушкиных болот далеко, тащить несподручно, а оставлять жалко. Эх! Бывает же такая удача... неудобная.

Уж так ей не хотелось оставлять столь превосходную добычу! Пока Олянка, отрезая ножом небольшие кусочки мяса, утоляла голод, Куница пыталась придумать выход. Оставишь тушу без присмотра — желающие полакомиться не заставят себя ждать. Всё подчистят, одни косточки оставят. С собой всё тоже не заберёшь. Если б они не вдвоём были, а с целой ватагой охотников, рассуждала Куница, разделали бы тушу и по частям за один раз унесли. Ну что за незадача, а?! Вот так всегда: пойдут охотники всем гуртом — так хоть бы заяц какой завалящий попался, а пойдёт один кто-нибудь — и вот тебе на, целый лось. Ну не подлость ли?

— В общем, так: сколько сможем поднять, столько и унесём. А остальное, что уж поделать... пущай остаётся. Меньшим братцам-волкам тоже надо что-то есть. Кстати, о волках. У свёкра-то твоего, похоже, помесь — собаковолк. Здоровая псина! Чего ты рот-то тогда раззявила, я не поняла? Стоит, моргает, ждёт незнамо чего... Зато потом, — Куница, хоть и успела уже наесться до отвала, урвала себе кусочек мясца от лосиного окорока, — потом — ого-го отчебучила! Это ж надо было так острогу на лету поймать!.. Ну, сестрица, ты и... В общем, хрен тебя разберёшь!..

Прохлаждаться и переваривать было некогда: нельзя тушу надолго оставлять, сожрут. Унося в желудке сытую тяжесть, Олянка последовала за Куницей к месту роковой встречи лося с пастью Марушиного пса. Зверь и впрямь крупный попался. Шкуру Куница уже ловко и бережно сняла. Присев на корточки, Олянка всматривалась в остекленевший, мёртвый глаз горбоносого лесного исполина. Снег под тушей обагрился свежей кровью.

— Сможешь молодую сосенку повалить? — подумав, спросила она.

— Ежели крепко приложиться — сломаю, — ответила Куница. — А зачем?

— Положим на сосенку лося, за ствол и нижние ветки возьмёмся — и потащим его, как на санках. А ежели по хмари тащить — ещё легче будет.

Куница хмыкнула.

— Вот я и говорю: головой думать иногда полезно.

— Ну, не всё ж задницей чуять, — под стать ей усмехнулась Олянка. Кажется, она начинала понемногу вострить свой язык.

Куница сломала даже два деревца: больно здоров лось, на одном мог не поместиться. Сцепив сосенки между собой, они разделали тушу на части и сложили на деревца. Хмарь была тут как тут, как всегда, готовая помочь. Олянка с Куницей впряглись в «сани», и гора мяса заскользила по тонкой радужной плёнке почти без усилий, как по маслу.

— Ну вот, можно сказать, не зря к твоему мужу в гости сходили — вон сколько еды домой везём, — приговаривала довольная Куница. — Встреча нас ждала не самая радушная, да нет худа без добра.

Через двое суток они достигли Кукушкиных болот. С грузом мяса двигались чуть медленнее, потому на вторую часть пути и ушло больше времени. Соплеменники, завидев, что они не с пустыми руками, встречали их с одобрительными возгласами.

— Это кто сохатого добыл — ты иль новенькая?

— Ух, велик лось! Много мяса...

Куница ответила честно:

— Зверя я добыла. А Олянка придумала, как его целиком за один раз утащить.

Они взяли себе ещё немножко мяса, а остальное поделили меж собой соплеменники. Лучшие куски, как водится, отнесли Бабушке, а шкуру отдали в шатёр-мастерскую для сушки и дальнейшей обработки. В этом шатре шкуры сохли в холодное время года, после чего их выделывали разными способами в зависимости от того, что было нужно — гладкая кожа или мех. Основы этого мастерства обязан был знать каждый член Стаи, но чаще всего шкурами занимались наиболее искусные в этом деле оборотни.

5

Многому предстояло научиться Олянке — прежде всего, охоте. На промысел ходили по очереди, отрядами по десять-пятнадцать добытчиков. Много было тонкостей у этого дела, ведь редко когда случайно на зверя наткнёшься, чаще всего его приходится выслеживать. Запахи, звуки, отпечатки на снегу и земле, поломанные и погрызенные ветки, помёт и моча, пахучие метки — все эти знаки надобно уметь читать и толковать. Кто здесь прошёл, как давно прошёл, куда направился? Оборотни по рождению постигали это искусство с юных лет, а обращённым из людей приходилось осваивать это важное дело с более старшего возраста. Чем скорее обучишься, тем лучше. В стае выжить, конечно, проще, но охотиться должен уметь всякий, чтобы в случае необходимости прокормиться и в одиночку.