Все просто. Чтобы обрести всю полноту любви, каждому из них нужно было лишь обрести недостающую грань. Рональду — удержать, как сделал он, когда она хотела уйти из-за портрета, обладать ею по-настоящему. А Эдору — понять и отпустить ее.

И как ей выбрать? Расстанется с любым из них — и потеряет половину сердца.

Как странно, думалось Аньис. Страдала, что не единственная для мужа. А теперь она единственная для обоих, но каждый из них — не единственный для нее.

Любит обоих. И оба несовершенны. Где-то они оба игроки, противоречивые и сложные. Но оба способны на самопожертвование ради Вселенной, мира и любимых. И оба прекрасны.

Но все-таки Аньис казалось, что одна из этих любовей должна быть сильнее. Как это узнать? Сейчас она не могла потерять никого из них.

Разговоров было много. Кай и Ингрит, а также замученные архоа, освобожденные из ада, должны были узнать, что произошло. Да и Рональду с Ингорио и Эдором было что обсудить. То, что, когда дракон и Сокровище обретают друг друга при условии взаимной любви, происходит выброс энергии невиданной силы, оказалось сюрпризом для всех. И уж, конечно, это не знала Аньис. Она лишь спасала жизнь Эдору.

История Кая была простой. Волна пламени накрыла его, и он думал, что умрет. Но всего лишь потерял сознание, а очнулся, когда двое высших волокли его в адскую тюрьму. Немало мучений пришлось ему пережить. Краах и Двое приходили поглумиться над ним, порой пытали — по одиночке или втроем. Но все же самых страшных пыток ему не досталось, его берегли для конечного ритуала, в котором он должен был отдать кровь и силу — и умереть.

С Ингрит было еще проще. Она потеряла сознание, упав на землю. И ад поглотил ее. Очнулась она в тюрьме, где тоже подверглась мучениям, не столь ужасным, впрочем. Ее тоже берегли для ритуала.

А самой страшной пыткой для Кая и Ингрит было знать — ощущать обонянием, что любимый супруг в соседней камере. И слышать крики боли, когда его пытали.

Три архоа, что пробыли в тюрьме много столетий, с трудом могли говорить. Даже целительная магия Ингорио не помогала им в полной мере. По просьбе Рональда бессмертный согласился отвести их к Орлеану, где благодать и магия помогут исцелиться.

Но прежде Ингорио должен был отвести Кая и Ингрит в Архоа, к их народу. Они рвались жечь остатки адских сил, но всем было очевидно, что им требуется отдых и восстановление. Пока Рональд и Эдор вернутся на поле боя и закончат дела с адом.

— Ты стал настоящим Правителем, сын, — сказал Кай Эдору. — Взять на себя весь груз ответственности за мир, принять удар на себя может лишь истинный правитель архоа.

…А Эдор смотрел только на Аньис. В янтарном море плескалась нежность вперемешку с болью. Наверное, тоже запоминал…

Когда Ингорио ушел с Каем и Ингрит, Рональд обнял Эдора и Аньис за плечи, и они вернулись в свой мир.

Они оказались на палубе корабля, их было здесь много… Все море возле гор Андорре кишело разномастными судами. На большинстве реял карлийский флаг с изображением корабля на волнах. Это карлийский флот пришел на помощь Альбене с их континентальными союзниками. Но были и другие — с черно-белыми флагами пиратов.

— Отличная идея послать твоих пиратов в бой, хорошо, что догадался, — сказал Рональд Эдору.

Они стояли втроем на палубе. Эдор медленно переводил полный боли взгляд с Рональда на Аньис и обратно, как будто что-то взвешивал про себя.

Рональд приветствовал капитана корабля, объяснил ситуацию. Тот сообщил, что силы ада внезапно отступили. Теперь мелкая нечисть сдавалась в плен, и никто не знал, что с ними делать. А высшие сущности ада вдруг ослабели, некоторые из них тоже сдавались в плен и молили о пощаде, просили сохранить им жизнь и дать возможность обитать где-нибудь в Андоррэ.

— В любом случае ад замолчал надолго, — сказал Рональд. — А если когда-нибудь воспрянет — что маловероятно после смерти Трех — архоа будут на страже.

Эдор, молчавший все это время, вдруг сделал шаг к нему.

— Наставник… — с усилием произнес он. — Прости, что продал тебя…

Рональд кивнул и добавил:

— Спасибо, что пришел за мной в ад. Твой отец прав, это поступок Правителя.

— И… — казалось, Эдору тяжело произнести это. Лицо исказила гримаса. Но он уже привык побеждать самого себя. Он рывком снял с пальца черное кольцо. — Вот твое кольцо. Я взял его без твоего ведома. И оно не принесло мне счастья…

Рональд принял кольцо и коснулся его плеча:

— Кто знает, — усмехнулся он. — А кольцо мне еще пригодится.

И оба замолчали. Черные и янтарные глаза смотрели друг на друга, и воздух между ними становился то густым, то легким и ясным. Наконец Эдор отвел взгляд и обернулся к Аньис. Ему снова было сложно говорить.

— Я люблю тебя, Аньис. Больше, чем Сокровище. Знаю, что в твоем сердце есть место и для меня… Достаточно, чтобы спасти мне жизнь. Мы оба это знаем. Но ты любишь своего мужа. Я должен уйти. И я… я буду всегда ждать тебя, — по смуглой щеке прокатилась слеза.