Шаг. Он почти вплотную прижал меня к стене, где на крючке висели его вещи. Что за дурная привычка меня плющить?

— Странная ситуация, Маккой. Не было сил, но ты притронулась и усталость как рукой сняло. Как же это объяснить?

— Я бодрю? — неуверенно предположила я.

Камачо навис горой, и я с трудом удержалась, чтобы не съежится. Мамочка, почему ты не родила меня Аделаидой?

— Тебя кто подослал? — его голос звучал все напряженнее, Райден был так близко, что шептал мне практически в губы, обдувая устрашающим горячим дыханием. — Родители? Борны?

— Да я на вечеринке впервые о тебе узнала!

Очень тяжело сохранять силу духа, когда в полутьме прижимается здоровенный голый мужчина. Варианты развития событий как-то подозрительно пошло сужаются. Татуировки на его груди и плечах мерцали, все больше наливаясь зеленоватым светом. И я осознала, что нобиль гладит себя по животу моей захваченной ладонью. Никогда не думала, что у мужчин может быть такая гладкая, шелковистая кожа. Самое удивительное, что происходящее меня пугало и бодрило одновременно, скручивая желания бежать и остаться в единый противоречивый комок.

— Давай, малышка, признайся мне, кто тебя так хорошо подготовил, создал прямо для меня. Не бойся, я смогу тебя защитить. Ты же хочешь мне довериться, рассказать откуда знала как проходить тест, и как познакомиться на вечеринке в доме Борнов….

Его губы были в миллиметре от моих. Выше почти на голову, широкий, он просто обволок меня сияющим телом, заставляя теряться в приливах поступающей силы.

— Если ты все расскажешь, Маккой, все-все, как на духу, я разрешу и дальше меня трогать…

Что?! Он меня купить вздумал? Я прищурилась и зашипела:

— Райдет Камачо, и давно вы торгуете своим телом?! Потрогать за рассказ. А что еще в вариантах?

Белоголового смело в секунды. Только что пугал меня до дрожи в коленках, и вот уже стоит в метрах в двух минимум, злой, красный, раздувая ноздри и играя желваками.

Я гордо подняла выроненные полотенце и сменные трусики, взмахнула, отряхивая, но, кажется, на них потоптались, придется сразу откладывать в стирку.

— Маккой, ты издеваешься? Войны хочешь?

— И мысли не было, — на всякий случай я выставила между нами руку с вещами. И начала пятиться к выходу, — просто запомни. Я подавала документы в ГАС ДО встречи с тобой. Что случиться на тесте — понятия не имела! Но если ты, упрямый баран, будешь продолжать меня доставать и мешать учиться, я тебе твою войну к порогу подгоню, понятно?

— Мы поняли друг друга, Маккой.

Райден наклонился и поднял свое полотенце, сбитое нами с крючков. Хмыкнул, обернув вокруг бедер, чем меня несказанно порадовал, все же очень трудно смотреть прямо в глаза, когда так и тянет хотя бы на секундочку зыркнуть вниз. Вдруг у него не только икры несбалансированные. Эх.

В полном молчании мы не сводили друг с друга глаз. Райден, стоя по середине прохода, с прядями влажных волос до плеч, с настороженным выражением лица бойца, наблюдающего за опасным противником.

Я, все быстрее отступающая спиной назад, со сбитым дыханием и колотящимся сердцем.

Наконец, развернулась и на всех парах припустила в наш, девчоночий блок. Несмотря на нервную атмосферу произошедшего, чувствовала я себя удивительно хорошо, полной сил по макушку. Бросила белье с полотенцем на кровать и ринулась к полке с книгами, почитать что-нибудь на ночь.

— Эля, ты в курсе, что сияешь?

Моника подошла поближе и с удивлением воззрилась на мою лопатку, где рядом с маечной лямкой тихо затухала руна академии.

— Да? Наверно из-за того, что пришлось бежать. Не хотело кое с кем встретиться.

— И не встретилась?

— Удачно разминулись.

— Ааа, — сказала Моника, — а почему тогда на твоем полотенце стоит нашивка «Райден Камачо»?

Я почувствовала себя пойманной на месте преступления, эдаким кошаком рядом с опрокинутой кастрюлей. Как ни таращ честные глаза, приговор подписан заранее. Улики вот они, в наличие, сколько лапой не подгребай.

Вздрогнула, затаив дыхание, ни вдохнуть ни выдохнуть, я медленно перевела взгляд на белые сменные трусики. И чуть не застонала от облегчения. Мои. Не перепутала.

Дыши, Эля, дыши. По крайней мере тебя не обвинят в ночных нападениях на парней, с целью лишения их нижнего белья. А всего с одним полотенцем мы еще ого-го, сможем выкарабкаться.

— Все просто, — медленно произнесла я, судорожно пытаясь склеить тут же разваливающиеся карточным домиком мысли. — Иду это я в душ… Иду…Э…