— Проклятье, — прошептала я, пытаясь вжаться в подоконник и осознавая, что стою совершенно одна, в пустом коридоре, против настоящей твари хаоса.

Чтобы добежать до комнаты, придется нырнуть прямиком под балкой, а что если эта яичница нападает, прыгнув на голову?

Отступать было некуда, позади окно, не выбрасываться же. И наверно, самой пора понять, смогу ли я стать Стражем. Шире расставив ноги и крепко сжав кулаки, я приготовилась сражаться. А еще — кричать. В конце концов, я еще не обученный Страж и имею право позвать наставников для оперативной консультации.

Обнаружив, что я смотрю прямо на него и явно готовлюсь к бою, странное создание пискнуло в ужасе и дрожащей каплей утекло под перекрытие. Миг и уже никого нет.

Меня испугалось создание хаоса, Я победила, потому что не испугалась. Йухуу! И ведь расскажешь — не поверят. Хотя если сотрудники академии использвали клеща-паука, может и этот желтый глаз у них на побегушках, и я шуганула чьего-то любимого котика.

Все, хватит трястись и переживать, я не самое слабое звено в цепи, пусть лучше меня боятся.

Некоторое время пришлось постоять в коридоре, унимая сбившееся дыхание и приводя мысли в порядок. А затем я вернулась в комнату и сообщила уже переодевающейся в ночную рубашку Монике:

— Я приняла решение. Буду сражаться за возможность учиться. До последнего.

— Правда? — она повернула ко мне заплаканное лицо с покрасневшими, опухшими глазами.

— Точно. Начну учиться как зверь. Посмотрим, как они объяснят перевод в обслугу студента с лучшими показателями.

— Тогда я тоже буду стараться, — решительно кивнула она мне, быстро вытирая глаза ладонью. Мы зацепились взглядами и заулыбались друг другу, радуясь островку взаимопонимания в чужом мужском мире.

— С парнями тоже придется что-то придумать, — забираясь под синюю махровую простынь, заменявшую здесь одеяло, деловито сказала приободрившаяся Моника. — Они же учиться нормально не дадут, в отличие от аристократок за нами нет семей для защиты. Расскажешь мне правду про полотенце Райдена?

Я подумала и коротко, без деталей, но рассказала. Что встретила Камачо и меня обвинили в преследовании. Если мы с Моникой собирается стать подругами, доверие необходимо, поэтому пусть знает.

— Олаф вокруг тебя вьется, — сказала она сонно, когда я выключила свет, — а Райден злится. Это странно.

— Райден? Я его бешу, — стеснительно пробормотала я, взбивая подушку, — По-настоящему странно совсем другое. Я, например, слышу как со мной разговаривает зверушка, похожая на живую яичницу. Представляешь как это страшно? Хочу описать завтра эту живность преподавателю, опознать бы ее. И учимся завтра изо всех сил, согласна?

Но Моника уже спала.

По стенам ползли серые тени. Есть такое время тишины в преддверии чего-то важного, когда можно прислушаться к себе, пожалеть, пока никто не видит. Я не сильная и не очень храбрая, я маленькая мамина дочка, которая очень скучает. И никто не должен видеть, как я шмыгаю носом от обиды и вздыхаю в подушку. Минуты слабости тоже полезны. Засыпая, я знала: утром откроет глаза уверенная в себе Стелла, и у нее все получится.

А потом был странный сон, будто меня прижимают к твердой обнаженной мужской груди. Щекой я чувствую горячую, приятно гладкую кожу, от жара накаленного песка мне сонно и игриво. Я обвожу кончиком языка плоский кружок мягкого беззащитного соска. Он отчетливо каменеет под моими медленными, кошачьими ласками. Мужчина вздыхает: «Да, Маккой» и накрывает мою голову тяжелой рукой, прижимая и намекая продолжить ласки. Но я все более глубоко и мерно дышу, уплывая в туманное ночное небытие. И дальше сплю без всяких странных снов.

Первое вводное занятие открыл сам претор Гастонской Академии Стражей сиятельный Гвидо Кантана. Седовласый герой положил на риторскую трибуну широкие смуглые ладони в тонком узоре сухих вен, чиркнул пуговицами манжетов о темное дерево и окинул присмиревших воробьев-студентов орлиным взглядом.

В благоговейной тишине прозвучало короткое поздравление первокурсников с поступлением. Кантана описал какая ответственность ложится на юные плечи и высказал надежду на наше великое будущее. Если дойдем до выпуска.

— В этом году у нас несколько необычная ситуация, — пронзительные глаза под густыми топорщащимися бровями иронично блеснули. — На первом тесте, который вы прошли вчера, оценивались естественные реакции на опасность, уровень физической подготовки, а также мы присматривали кандидатов на должности старост групп.

Завитые вверх усы многозначительно пошевелились. Студенты зашептались. Аделаида даже что-то записала в тетрадку.

— Через месяц, — продолжил претор, — когда в академию приедут старшекурсники и начнутся основные занятия, от вас останется ровно половина, но зато это будут студенты, по-настоящему достойные и заслужившие право учиться в наших великих стенах. К этому времени официально определяться старшие групп. А пока, по результатам теста Совет Риторов выделил следующих потенциальных лидеров…