Вокруг транспорта теперь клубились густые грозовые тучи. Центр воздушной воронки был виден невооруженным взглядом: медленно вращающаяся вокруг вершины Санктума спираль, подсвеченная изнутри ветвящимися молниями, поддерживаемая бесконечным безмолвным горестным криком целого мира. Даже воздух, казалось, стал тяжелее и плотнее. Опустив руки на подлокотники кресла, Кроул увидел, что по перчатке силовой брони пробежали разряды статики.

Он чувствовал остаточное влияние силы, копящейся во всем вокруг, подпитывающей бурю и заставляющей весьма внушительных размеров здания вибрировать от крыши до фундамента. Инквизитор был почти уверен, что слышит призрачный шепот миллионов людей, обитающих в этом месте. Вот дрожащего ученика астропата ведут под руки в амфитеатры Башни Видения; а вот имперские царедворцы мягко ступают в тенистых коридорах, где стены и полы облицованы мрамором; вот кардинал ведет службу, стоя перед роскошно отделанным алтарем. И все они были ничтожны по сравнению с единственной по-настоящему важной сущностью, запертой глубоко под пышным убранством и великолепной архитектурой. Он был там с самого начала и пробудет до самого конца. Рядом с этой бессмертной сущностью все остальное казалось призрачным и мимолетным.

Кроул осознал, что его сердцебиение участилось. Чем дольше он смотрел на Санктум, чем ближе они подлетали к грандиозному мавзолею, тем плотнее и жарче становился воздух и тем сильнее колотилось сердце инквизитора. Он мог бы проглотить какой-нибудь препарат, но сомневался, что транквилизаторы сейчас чем-то помогут. Нахлынувшие ощущения имели мало общего с физическими процессами в организме. Они были порождением той неимоверной силы, запертой в храме-склепе, одновременно ужасающей и величественной, скорбной и исступленной.

Транспорт приземлился перед первой аркой, ведущей в нависающую над миром громаду Санктума, стоящей в тени одного из девяти титанолитов — Вулкана, Хранителя Врат, судя по надписям.

Только здесь Наврадаран заговорил:

— Остальной путь мы проделаем пешком. Это священная земля.

Кроул прекрасно понимал это и сам. Ему было интересно, какую цель преследовал кустодий? Внушить ему благоговейный страх? Наказать? Инквизитор покинул золоченую кабину и вдохнул дрожащий от статики воздух, пропитанный запахами ладана и древнего, плесневелого камня.

К ним сразу подошли жрецы в белых масках и мантиях и уже больше не отходили от них. Облачение жрецов было расшито мистическими изображениями Императора-Когда-Он-Ходил-Средь-Нас. Стражи в толстой черной броне и шлемах с зеркальными забралами стояли на каждом парапете. Их силовые копья тускло поблескивали в слабом солнечном свете. Вдалеке, на террасах самого Санктума, по выщербленным от древности стенам маршировали фигуры в золотых доспехах. Откуда-то снизу доносился нарастающий гул ритуальных благословений. Казалось, что этот рокот поднимается откуда-то из недр земли.

Наврадаран и Кроул взошли на длинный подвесной мост, соединяющий посадочные площадки и причудливые стены Санктума. В четырехстах метрах внизу находились широкие молитвенные проспекты, кишащие медленно ползущими вперед толпами людей. Здесь были самые удачливые из всех, предпринявших долгое путешествие, избранные, которым позволили пройти сквозь Львиные Врата, и оказавшиеся на Благословенном Пути в святая святых всего человечества. И лишь малая часть их сможет увидеть саму великую церемонию. Но для них это будет сравнимо с концом света и встречей с богом. И если они выживут и смогут вернуться на родные миры, то станут там почитаемыми святыми, к истории которых возжелают прикоснуться те, кто еще даже не родился, когда корабли с паломниками отправились к Тронному миру.

Но от вожделенной цели этих людей по-прежнему отделяло немалое расстояние. Ни одна душа не будет допущена к Вратам до последнего удара Кровавых Колоколов. Это произойдет через два дня, и тогда безумие Сангвиналы достигнет своего апогея. Благодаря усилиям астропатов и слуг Министорума в тот же самый миг колокола зазвенят по всему Империуму, но именно здесь, в самом сердце Терры, на том самом месте, где Три Возвышенных примарх а когда-то сражались за выживание человеческой расы, религиозное исступление будет наиболее сильным.

Санктум все приближался, заполняя собой горизонт. Здание окружали кольца жаровен, постоянно раскаляющих и без того сухой воздух. Послышались тяжелые, низкие удары — бум, бум, бум, — словно пульс колоссального сердца, вечного, неутомимого, расходящийся вибрациями до дна глубочайших ущелий, до каждого здания.

Кроул начал чувствовать страх. Настоящий. За свою жизнь он повидал немало ужасов, закаливших тело и дух, но никогда с самого детства он не ощущал настоящего, глубинного страха. Но вот он пришел, крадучись, словно вор, обошел все возведенные против него заслоны и вытащил наружу человеческие слабости инквизитора.

— Ты напуган, — сказал Наврадаран, словно услышав мысли инквизитора.

— Здесь нечего бояться, — ответил Кроул, пытаясь отогнать ощущение.

— Ты заблуждаешься, — покачал головой кустодий. — И даже не пытайся бороться с тем, что чувствуешь.

Они дошли до первых ворот. По обе стороны от входа стояли кустодии, такие же громадные и внушительные, как Наврадаран. Они не обратили никакого внимания на Кроула и вообще были больше похожи на золотые статуи.