Делать нечего — я последовала за ней. Поставила пакет на столик возле кресла и повертела головой:

— Сейчас, я бокалы найду…

— О! Пойдем, покажу! — оживилась Мина.

Я немного принужденно улыбнулась и кивнула. Она пошла на кухню, а я — за ней, рассматривая девушку со спины. Тоненькая, стройная. Вся изящная, будто точеная статуэтка. И на Вивиан совсем не похожа — хотя обе брюнетки, но у той волосы чуть вьются, а у Мины абсолютно гладкий черный шелк — очень красиво.

И сама девушка производила какое-то теплое впечатление. Странно — вроде бы, и статус у них один и тот же, и сил в уход за собой эта Мина вкладывает наверняка ничуть не меньше, а все равно, от одной тянет ощущением нежной уязвимости, а от другой — ничем не тянет. Профессионально красивая женщина. Глянец.

И объяснить самой себе, почему за несколько первых секунд знакомства у меня об этих двух девушках сложилось такое представление, я была не в силах. Возможно, все дело в выражении глаз.

Мина остановилась в центре кухни, повертела головой, прям как я совсем недавно и неуверенно протянула:

— Ну-у-у… Вроде бы, в прошлый раз они были там!

Я покорно открыла указанный шкафчик.

Так и есть — в хромированной металлической решетке висели, вставленные ножками в разъемы, винные бокалы и бокалы для мартини, и еще какие-то, и стояли рюмки и стопки…

— У тебя что? — на всякий случай уточнила я.

— У меня вот это! — Мина ткнула пальцем в крайние слева бокалы и прибавила: — Не знаю, кому как, а я к таре не привередлива. Не все ли равно, из чего нам пить, если разливать мы будем мое любимое вино?

— И то так! — разулыбалась я, цепляя то, на то было указано.

На душе становилось все легче. Кажется, эта Мина ничего так!

А спустя несколько минут в гостиной нарисовалась картина маслом.

Конфеты, великодушно указанные Вивиан, и сыр, который я благополучно нашла сама и порезала кубиками, а Мина утыкала шпажками. Фрукты из нижнего ящика холодильника, которым подходящей вазы не нашлось, и они были устроены по-простецки, в первой попавшейся широкой тарелке. Льняные салфетки, которые я без зазрения совести использовала вместо подложек под посуду — потому что где искать подложки, не представляла и близко. Столик, передвинутый к дивану и сервированный всем этим богатством.

И две девицы, вольготно раскинувшиеся на том самом диване.

Вино действительно оказалось выше всяких похвал — легкое, мягкое, с ароматным и терпким послевкусием. Оно раскололо легкую неловкость, чуть сковывавшую нас обеих, и я решилась на вопрос.

— Интересное у тебя какое имя — Мина!

Она захихикала:

— О, это ты еще его полностью не слышала! Я Вильгельмина!

И пока я растеряно думала, что бы такое сказать, чтобы не обидеть собеседницу, добавила:

— Удружили, спасибо, мама с папой!

— Ну… Оно необычное. И редкое. И интересное…

— Да-да, именно, — улыбнулась Мина, довольная произведенным эффектом. — Знала бы ты, как я в школе натерпелась! — она даже зажмурилась, вспоминая.

И, залпом допив остаток из своего бокала, сочувственно уточнила:

— Ну как ты тут?

— Да вроде ничего… Справляюсь, — я неуверенно пожала плечами. — Скорее скучно, чем страшно. И еще неловко. Как будто все время под микроскопом — браслеты эти, которые жизненные показатели регистрируют, регулярные звонки. Мне странно думать, что где-то там сидит человек, который смотрит на приборы, и знает, что я в каждый момент делаю. Он видит, когда я сплю, когда занимаюсь сексом…

Я принужденно улыбнулась, понимая, что мои жалобы, наверное, кажутся нелепыми девушке, для которой это повседневная рутина, но неожиданно она кивнула, а на лице ее промелькнуло понимание пополам с сочувствием.

— Да. Когда Дэн попал в первый раз… Нас к этому готовят, как и к многому другому — рассказывают, показывают, разжевывают. Сколько я обучающих гало и видео пересмотрела — не передать. И все равно, когда это случается с тобой…

Она дотянулась до бутылки, и молча наполнила оба наши бокала.

— Можно сколько угодно говорить, что мы профессионалки и для нас это работа. Как бы не так! Это вранье. А правда в том, Ли, что мы живые. Я — живая. Невозможно не привязаться к мужчине, с которым столько времени делишь постель. Может быть и есть те, для кого это не так, но для меня — невозможно. И когда его принесли в первый раз в этом гадском подобии комы… Я ведь все знала. А сердце все равно чуть не оборвалось. Хоть мне и повторили тысячу раз на курсах подготовки, что если арда успели стабилизировать и связать с донором, то выживет он с вероятностью в девяносто процентов. — Она задумчиво поболтала вино в бокале. — А про контроль — да, согласна. Я ведь жила с ним и раньше, но тогда никто не замерял с секундомером, как быстро после секса кто уснул, и не ставил зарубку после каждого полового акта… Честно говоря, я даже радовалась, когда Дэн сорвал наконец этот браслет. Хотя и старалась, конечно, ему помешать.

— А Рэй не трогает, — задумчиво сказала я. И пояснила на ее непонимающий взгляд: — Ну, браслет. Не пытается снять.

— И как ты этого добилась? — не на шутку заинтересовалась Мина.

— Да никак, — от растерянности я пожала плечами. — Один раз по руке шлепнула, да и все…

— Надо на вооружение метод взять! — Она поиграла бровями и, звонко чокнувшись со мной бокалами, провозгласила: — Обязательно попробую.

— Слушай, — я помялась и решилась. — А это правда? Ну, про зарубки…