Блики на лобовом стекле не давали Паше рассмотреть, что происходит внутри. Но когда дверца распахнулась и на асфальт ступила изящная ножка, а следом вылезла и предательница целиком, Исаев увидел на ее лице широкую беззаботную улыбку. И замер. Не мог пошевелиться. Ника обернулась, махнула рукой водителю «ягуара» и зашагала домой. И когда сияющий многолошадный монстр поравнялся с Пашей, тот смог различить довольную физиономию Веселовского.

Несколько минут Исаев сидел в тишине. Потом не выдержал, вылез на свежий воздух. Как раз зажглись фонари, на небе еще виднелись рыжие росчерки, с раскидистого каштана осыпались снежными хлопьями мелкие белые цветочки. Дневная духота ушла. Из чьих-то окон тянуло жареной рыбой, и Паша сам не знал: паршиво ему от этого тошнотворного запаха или от того, что он только что увидел.

— Кого ждем? — раздался за спиной женский голос.

— Лена? — удивился Исаев, обернувшись.

— Ага. Так что ты тут стоишь, как не родной? Ника уже, судя по всему, дома. Или ты со мной хотел поговорить?

— Не знаю… Может, и с тобой… Сходим куда-нибудь?

— Только не сегодня, — Макариха поморщилась и потерла переносицу. — Устала, голова болит… Не думай, что это отмазка. Серьезно.

— Окей.

— А может, завтра? Или в четверг?..

— Тебе решать, у меня отпуск.

— Давай в четверг. Спишемся ближе к делу.

Паша сам не понимал, зачем позвал Лену. Как-то само сорвалось с языка. Свидание его сейчас интересовало меньше всего, продолжение вечера тоже. Она была из тех красоток, которыми приятно щегольнуть, но непонятно, куда пристроить в обыденной жизни. Как машина с откидным верхом: выглядит круто, но ни во дворе оставить, ни зимой на рыбалку поехать. И задолбаешься соответствовать.

Нет, Лена нужна была ему скорее как способ расшевелить Карташову. Они же подружки? Как там делается у девушек: секретики всякие, тайны, самое сокровенное на ушко… Вдруг Ника узнает, что он куда-то пригласил Макариху? Спохватится и сама прибежит первая. Или ворвется на свидание и с разбегу: «Нет, Паша, тебе я нужна, а не она!» Повиснет у него на шее, вернется в его квартиру и уж тогда-то… Ха! Ну и дурак! Исаев ухмыльнулся своим мыслям. Очевидно, что такого не будет. Но помечтать-то можно.

В четверг приехал, как и договаривались, за Леной. Не удержался, поднял глаза на их окна. Ника суетилась на кухне. Паша вдруг явственно вспомнил дразнящие запахи, которые исчезли из дома с ее уходом. Он, конечно, разогревал остатки лазаньи, но пахло все равно не так. Стало как-то пусто, слишком тихо и уныло, и он пользовался каждым удобным случаем, чтобы слинять куда-нибудь по делам.

— Ну что, едем? — подскочила к нему Макариха, и он вздрогнул от неожиданности: одного силуэта Ники хватило, чтобы забыть, зачем он тут стоит.

— Ага, — он клюнул Лену в щеку.

— И кого это ты там высматриваешь? — спросила она, усаживаясь на пассажирское сиденье.

— Да так… Просто…

— Расслабься, я ей ничего не сказала.

— Кому? — он пристегнулся и непонимающе взглянул на нее.

— Баське, кому же еще. Уж не знаю, что там у вас произошло, но она с того вечера сама не своя.

— В смысле?

— А кто ее знает! Молчит. Я надеялась у тебя выяснить. Решила лишний раз ее не дразнить, напридумывает себе всякого. А мы ведь даже не на свидание. Так, по-приятельски… Верно?

— Само собой.

— Ну вот, — Лена убрала со лба волосы. — Так что давай, выкладывай, что ты там с ней сделал.

— Я?!

— А кто же? Уж не знаю, какими правдами и неправдами ты ее к себе заманил, чем ты там ее пытал, но она вернулась другим человеком.

— Ничего я не делал, — Паша вырулил на проспект, намереваясь сводить Лену в кино: там она будет меньше болтать.

— Но с ней творится что-то странное, — вещала Макариха. — Сначала злилась, а теперь постоянно улыбается, как обдолбанная. Может, ты ей какие обезболивающие прописал?

— Да нет же! — начал раздражаться Исаев.

— Она так дико улыбается, что мне все кажется, она расплачется в любой момент.

— Не вижу связи.

— Мужик! — фыркнула Лена. — Состояние на грани истерики. И чем дольше она в таком настроении, тем сильнее ее в какой-то момент накроет. Понимаешь?

— Как затишье перед бурей?

— Вроде того. Я уже боюсь к ней подходить, рванет в любой момент, — она покачала головой. — Может, влюбилась?

— Что?! — Паша сильнее сжал руль.

— Есть у меня такое подозрение… И вот об этом я хотела с тобой поговорить.

В кои-то веки Исаеву стало интересно послушать, что скажет Макариха, но помешал телефонный звонок.

— Да! — резко ответил он.

— Павлик, — раздался на другом конце взволнованный голос Надежды Сергеевны. — Ты можешь приехать?

— Что случилось?

— С Алиной плохо… Болит живот, она лежит… Может, и у нее аппендицит?

— Вызывайте скорую.

— Просто… Сам знаешь, как бывает… Может, ты посмотришь? Я тебе доверяю, как никому. Прошу тебя, — она всхлипнула.