Тропа петляла между сосен, а я боялась пропустить то самое место, где меня, как наивную Белоснежку, перестрело наглое и очень платежеспособное пушистое зверье. Ошибиться мне не хотелось. 

– А-а-а-а!!! – завопил один голос вдалеке, а потом к нему присоединилась возмущенная подпевка. – А-а-а-а!

Завывание хора мальчиков-зайчиков, сливался в жуткий унисон, который иногда перемежевывался всхлипываниями и хриплыми ругательствами. Зайчики страдали, а судя по воплям, подумывали оторвать себе хвостики…

– Ыыыыы! – перешла на новый репертуар лесная опера, но я знала, что в данный момент они еще слегка и балет. И чем дальше в лес, тем ближе балетная труппа, мечтающая сделать из меня труп, поэтому я предусмотрительно стала искать обходной путь. Нет, ну а что? Результат-то будет! Главное - не мочить!

– Ой-е-е! – заревел кто-то в лесу.

– Иииии! – вторили остальные. А вы что хотели? Я же – не матушка-природа? Почему я должна исправлять ее ошибки? В последний раз мне было так грустненько, когда я получила СМС от благоверного: «Я уже дома. Кончик смотрю и лижу!». Пока акробаты пытались повторить этот трюк, проклятый Т9 похлопывал по плечу бедную учительницу русского языка, я грустно поглаживала когнитивный диссонанс, понимая, что просмотр кина в позе лежа – не такое уж и страшное преступление с точки зрения общественной морали. 

Бабочка порхала рядом со мной, облетала вокруг меня, осыпая сверкающим порошком, как фея Динь-Динь Питера Пена, заставив почувствовать меня счастливым ребенком. Охрана, до которой я благополучно добралась, посмотрела на меня с еще большим подозрением, чем в прошлый раз.

– Четыре буквы послали меня на три. Так что я вернулась! – радостно отчиталась я, глядя, как при виде бабочки, мордовороты расступились, аки воды перед Моисеем. 

В зале, куда меня торжественно проводили, было прохладно, ибо встретили меня, не с караваем и кокошником, а с короной и вопросительным взглядом. 

– Ита-а-ак, как успе-е-ехи? – поинтересовался принц, приподнимая брови, пока стоящая по периметру охрана тихонько давилась от смеха, пытаясь скрыть улыбки. Огромное круглое зеркало было быстро накрыто черной тканью. Странно, но я не видела спутниковой антенны на сто пятьдесят восемь каналов. 

– Это – твоя работа? – возмутилась я, ища глазами бабочку, которая только что порхала рядом со мной. Но бабочки, как ни странно, не было. Ни бабочки, ни мухи, ни волшебной пыльцы. Хм… 

– Что име-е-енно? У нас зде-е-есь даже му-у-уха не пролетит! – на меня посмотрели очень выразительным и коварным взглядом. 

– Бабочка! Зеленая!– я подозрительно сощурила глаза. Вместо ответа, брови снова вопросительно приподнялись. 

– Коне-е-ечно, не-е-ет, - коварно улыбнулись мне. – Ка-а-ак ты могла такое поду-у-умать? Я здесь соверше-е-енно не при чем! Наверное, она подумала, что ты цвето-о-очек и привяза-а-алась к тебе! А сейчас взяла и улете-е-ела! Мухи о-о-очень любят цветы! Я же говорил, что наш цветочек- к деньгам, а вы мне не верили! Как вам не сты-ы-ыдно!

– Ладно, - задумчиво отозвалась я, пока мрачная охрана тихо похрюкивала, стараясь сохранить непроницаемость лиц и суровость взглядов. – Отчитываюсь. Объявления расклеены.

– Раскле-е-ены? Надеюсь, что везде-е-е? – переспросили меня, подпирая голову кулаком. – По всему ле-е-есу? На каждом де-е-ереве? 

– Нет, не на каждом! Кстати, люди очень ими заинтересовались, - авторитетно сообщила я, вскидывая голову. 

– Ты хочешь сказать, что виде-е-ела надежду в их глазах? Это очень хорошо-о-о. Ты о-о-очень помогла людям! Молоде-е-ец! Тут тебе и де-е-ерево, и бума-а-ажка… 

У меня такое чувство, что если он еще раз так на меня посмотрит, мне срочно понадобиться противоядие!

– Ты издеваешься? – нахмурилась я, стараясь не отводить взгляда. 

– Да ты что-о-о? Ни в коем слу-у-учае! Я в тебя ве-е-ерил! Какая же ты молодчинка-а-а! Кто бы мог поду-у-умать! – нежно улыбнулись мне, выражая взглядом всю вселенскую признательность. – Не-е-ет, ну вы только посмотрите! Во-о-от! Во-о-от, как нужно рабо-о-отать! Ты – просто пре-е-елесть, детка! 

Нет, ну я все понимаю, но… Черт, сердце ёкнуло, а я даже непроизвольно смутилась и покраснела от такой неожиданной похвалы. Предательские румянец покрывал мои щеки, а смущение требовало, чтобы я скромно опустила глаза. 

– Я про-о-осто поражен! – похлопали мне, а потом отдали приказ охране. – Скажите, чтобы не закрыва-а-али ворота! Сейча-а-ас зде-е-есь будет це-е-елая толпа-а-а! Нет, ну ты просто сокро-о-овище! 

Я чувствую, что сейчас непроизвольно замурчу от удовольствия. Как странно! Меня похвалили, а я тут уже растеклась кисельной лужицей по паркету… А все почему? Потому, что хвалят редко. Все воспринимается, как должное! Приготовила новое блюдо мужу, убилась об плиту, потратила три часа, а потом спрашиваешь: «Ну, как вкусно?». И думаешь, что сейчас тебе выдадут восхищенное: «Это просто божественно, дорогая моя! Я никогда такой вкуснятины не ел! Ты ведь так старалась! Какая же ты молодчинка! Я тебя так люблю!». И если «угу» с набитым ртом считается всем вышеперечисленным, то судьба осчастливила меня мужем – междометием, знающим только предлоги ничего не делать и местоимение в виде дивана. Совет да любовь. Не знаю, как на счет любви, но совет мне точно нужен. Желательно, квалифицированного юриста по разделу имущества.