Разумеется, первыми хозяевами Тринидада были испанцы. Лишь в конце XVIII века он перешел во владение Англии.

Тринидад, черный невольничий остров, одно название которого долгие века было синонимом нечеловеческой жестокости и отчаяния, строил благополучие своих хозяев на крови и поте не только африканцев, но и других народов. Страницы истории сохранили точную дату прибытия сюда и первых 228 иммигрантов из Индии — 30 мая 1845 года. С того дня и вплоть до апреля 1917 года свыше 150 тысяч жителей Мадраса и Калькутты переселились на далекий и неведомый им остров в Карибском море. Что влекло их на Тринидад?

Английский ученый Мортон Класс в своей книге «Культурное наследие восточных индийцев на Тринидаде» считает, что было четыре повода для их приезда. Большинство из иммигрантов были обмануты сладкими посулами вербовочных агентов о высоких заработках и легкой работе. Другие приехали в поисках приключений, наслышанные разных небылиц об этом пиратском районе. Абсолютное большинство надеялось получить здесь работу, пусть даже тяжелую, но обеспечивающую нормальную жизнь. И, наконец, были люди, спасавшиеся от преследования закона, иными словами — различные уголовники.

Что же нашли они на неведомой им земле? Работу? Да. Но поистине каторжную. Легкий заработок? Об этом они быстро забыли, получая за каждые девять часов труда на сахарных плантациях под палящим солнцем всего 25 центов. Чтобы просто выжить, легковерные индийцы вынуждены были работать по двенадцать, четырнадцать, а то и шестнадцать часов. Начались болезни, смерть косила людей, не спрашивая мотивов их приезда, а оставшиеся в живых проклинали тот день и час, когда согласились покинуть родину.

Не лучшим было положение иммигрантов из Китая, Ливана и других стран. Их уделом оставался тяжелый, низкооплачиваемый труд в поле — на возделывании тростника, кофе, какао и хлопка, на сахарных заводах и в домах белых плантаторов. Лишь единицам удавалось вырваться из нужды — они становились мелкими фермерами и торговцами, но печать людей «второго сорта» оставалась на них и даже на их детях.

История соседнего Тобаго более бурная, хотя сам он намного меньше своего соседа. Колумб дал ему имя «Консепсьон», что в переводе с испанского означает «согласие». Как уверяют исторические хроники, остров был слишком мал, чтобы заинтересовать великого мореплавателя. К тому же Колумб не искал больше гавани для своих кораблей — он нашел ее на Тринидаде.

В течение целых ста последующих лет о Тобаго ничего не было известно. Испанцы не проявляли к нему никакого интереса — мифическое Эльдорадо влекло их на юг, на большую землю Америки. Никто не знает, почему и когда остров получил свое нынешнее имя. Правда, уже в XVII веке различные варианты его — Тобакко, Табк, Таваго — часто появлялись в европейской печати. Как легко понять, все эти названия так или иначе происходят от испанского варианта слова «табак», плантации которого преобладали тогда на острове.

Тобаго оставался «ничейным» до тех пор, пока путешествующие английские моряки не сообщили своему владыке, королю Джеймсу I, что остров не колонизирован. Они призвали его присоединить Тобаго к английской короне ввиду выгодного географического положения, и в 1628 году сын Джеймса I, король Чарльз I, великодушно отдал его одному из своих приближенных — графу Эрлу Пемброуку. Но к тому времени и у других стран пробудилось желание обладать этим затерявшимся в морских просторах крошечным островком.

И началось! Голландцы, англичане, французы, шведы — кого только не видели берега Тобаго! И не по одному разу возвращались они сюда, пытаясь сломить сопротивление соперников. Каждый из завоевателей провозглашал остров своим владением, объявляя претензии других несостоятельными. Голландцы, к примеру, предприняли шесть отчаянных попыток закрепиться на Тобаго, но всякий раз терпели неудачу. Любопытно, что самыми стойкими воинами во всех этих передрягах были индейцы.

Каждая из стран, хоть короткое время владевшая островом, импортировала туда черных рабов из Африки для выращивания сахарного тростника, хлопка и индиго. Затем здесь появились выходцы из Индии и Китая. Отсюда пестрый состав нынешнего миллионного населения страны. Надсмотрщики менялись так же часто, как и их хозяева. А в то время, как хозяева сражались и убивали друг друга, рабы убегали в глубь Тобаго и присоединялись там к индейцам.

В конце концов в 1704 году все враждовавшие стороны договорились объявить Тобаго… необитаемым островом. Так сказать, ни вам, ни нам: пусть остается индейцам. И это после того, что остров, как разменная монета, тридцать один раз переходил из рук в руки. Но неожиданно объявились новые претенденты на него — пираты.

Особенно расцвело пиратство в этом районе, когда знаменитый в то время флибустьер Генри Морган получил по королевскому декрету пост губернатора Ямайки. «Рыцари удачи» превратили Тобаго в один из своих опорных пунктов на юге Карибского бассейна. Они хозяйничали здесь вплоть до того момента, когда британская экспедиция под командованием капитана Финна в 1721 году в строжайшем секрете вышла с Барбадоса и внезапно атаковала пиратов, разбила их, а главаря (имя его осталось безвестным) захватила в плен и повесила.

На какое-то время наступило спокойствие. Но ненадолго. Шведы воспользовались этой передышкой и под прикрытием внушительной эскадры высадили на Тобаго 25 семей для поселения. На что они рассчитывали, трудно сказать, но факт остается фактом: до 1762 года шведские миссионеры правили индейцами и неграми, и лишь сильный британский флот, войдя в бассейн Карибского моря и захватив Тринидад, Тобаго и другие острова, окончательно утвердил свое господство над ними.

Формально все притязания на Тринидад были урегулированы Парижским соглашением, по которому его получила Англия. Позже она закрепилась и на Тобаго, положив конец напряженному периоду в его истории. И сейчас лишь географические названия напоминают о тех трагических временах: Курляндский залив, Пемброукская деревня, Голландский форт, Кровавый залив, Пиратский залив, форт Джеймса и другие.