— И вы совершенно не скучали по мне? — провокационно поинтересовался он.

— Чуть-чуть… — не стала лгать я.

Герцог движением великолепного танцора отшагнул от дерева, увлекая меня за собой, вновь обнял и произнес:

— Знаете, Элизабет, я полагаю, вы несомненно полюбите меня, если я вас еще несколько раз спасу, что скажете?

Я совершенно не знала, что на это сказать. И мне не давала покоя мысль, что в этот самый момент я выхожу замуж… Но гораздо больше поразило то, что лорд Аверан лично позаботился о том, чтобы больше никогда ни одна лошадь не могла угрожать безопасности детей, гуляющих с нянями в парке… Этот поступок говорил о многом, о гораздо большем, чем я думала о герцоге.

И отбросив все свое прежнее восприятие лорда Аверана, я запрокинув голову, взглянула на него совершенно иначе. На меня смотрел удивительно красивый молодой мужчина, с глубоко посаженными пронзительно синими глазами и печатью властности на лице. Он слегка кривил губы в усмешке, но я вдруг совершено отчетливо поняла, что это лишь маска, которой он закрывается от мира. Я вспомнила о том, как впервые увидела герцога на Персиковом балу? Тогда мне показалось, что он смотрел на всех с презрением, но лишь сейчас мелькнула мысль — а что если его презрение было следствием всеобщего подчеркнутого раболепия? Ведь если бы он действительно искал поклонения, не стал бы столь стремительно покидать городской парк, в тот момент когда все бросились благодарить его…

— Элизабет? — пристально следя за сменой эмоций на моем лице, вопросил лорд Аверан.

Возможно ли, что я ошибалась в нем?

— Элизабет, о чем вы сейчас думаете? — с нескрываемой тревогой спросил герцог.

— Пытаюсь понять вас, — искренне ответила я.

— Элизабет! — лорд Аверан подхватил меня на руки и понес в карету. — Давайте без этого, прошу вас.

Он внес меня в экипаж, но не выпустил из объятий и усадил к себе на колени, а едва карета тронулась, произнес:

— Буду откровенен — я привык считать себя прожженным, коварным и жестоким мерзавцем. Меня вполне устраивало подобное восприятие себя, до тех пор, пока вы лично не сообщили мне, что я в вас влюблен.

— Я вам не сообщала!

— Хорошо, вы иронизировали, но попали в цель, — тяжело вздохнул, признавая свое поражение Аверан. — В любом случае, прошу вас, не надо мне ничего обо мне рассказывать.

Я улыбнулась, глядя на него, а затем, повинуясь какому-то совершенно новому для меня порыву, коснулась его волос, спустившись, провела пальцами по щеке…

Лорд Аверан судорожно выдохнул, простонал, стиснув зубы, и сдался:

— Ладно, рассказывай.

Улыбнувшись, я убрала руку и прижалась к его светлости.

Говорить ни о чем не хотелось, слова, вопросы, сомнения — все кануло в Лету, оставляя тихое ощущение счастья.

Спустя несколько часов мы прибыли в небольшое имение на берегу моря, и едва карета остановилась, открылась дверь и герцогу передали два свитка. Один он не глядя отдал мне, второй внимательно прочел сам и лишь после передал мне. Впервом оказалось свидетельство о браке между мисс Элизабет Хемптон и лордом Грэданом Адэйр Аверан, во втором гневное письмо моего отца, возмущенного как нашим побегом так и тайной свадьбой, в конце же обнаружилась приписка от маменьки со словами «Боже, как же я счастлива».

— Как я и сказал, леди Аверан, — самодовольно заявил Грэдан, вынося меня из кареты, — все, включая ваших родителей, поверили в историю с побегом.

Усмехнулся, и неся меня в поместье, прошептал самым коварным тоном:

— И только мы с вами в курсе похищения. К слову, дорогая, а известно ли вам, как поступают с прекрасными пленницами?

Мне стало несколько не по себе, но не желая демонстрировать собственный страх, с вызовом поинтересовалась:

— Дорогой лорд Аверан, а вам известно как поступают прекрасные пленницы со своими похитителями?

— Я догадываюсь… — коварно протянул он. — Но видите ли, дорогая леди Аверан, у вас руки связаны супружеским долгом, а вот лично я собираюсь в полной мере насладиться своей прекрасной пленницей.

* * *

От всех прочих городков северной Ландрии наш Уэстенс отличал один неоспоримо положительный факт — у нас искренне верили в сказочную, волшебную и умопомрачительную любовь.

И тому способствовало немало причин.

К примеру — не верите в любовь с первого взгляда? Напрасно. Совершенно напрасно, вот помнится в 1769 году юный ненаследный принц Ландрии, проезжая по городу, увидел прелестную цветочницу шестнадцати лет, чей папенька чаще возлежал на мостовой в состоянии блаженного опьянения, нежели заботился о благе семьи, а матушка была вынуждена самолично копаться в земле на заднем дворе покосившегося дома, взращивая цветы, продаваемые в последствие единственной дочерью. И что вы думаете — полюбил с первого взгляда. Городские кумушки говаривают, что поразило его будто молнией и женился, как есть женился уже на следующий день, а опосля увез цветочницу в свой замок, где холил и лелеял до самой смерти и умерли они в один день.

Или может, думаете, что для любви существуют преграды? Это вы зря. Вот помнится в году 1784 герцог Меруанский, запертый суровым руководителем академии во избежание позорного союза отпрыска благородного семейства с пастушкой, запер его в казематах. И что бы вы думали — сбежал. Как есть сбежал. Нашел свою пастушку, женился на ней в тот же день, а после холил и лелеял до самой смерти и умерли они в один день.

А может статься верите, что любви покорны лишь юные да горячие сердцем? В году так 1796 преклонных уж лет новый руководитель военной академии прибыл в наш городок, узрел он пышных форм вдову Лагерфельд и… женился на ней в тот же день, а после холил и лелеял до самой смерти и умерли они в один день.