– Я бы с удовольствием поболтала с вами еще, мистер Сомна, – судя по ее голосу, мою фамилию сестра полюбила сразу, – но я только заступила на дежурство и должна позаботиться обо всех пациентах. Надеюсь, когда ваше зрение полностью восстановится, вы распорядитесь им правильно.

Уверен, что от моей койки она отошла, соблазнительно помахивая попкой.

– А оно восстановится?

– О, не сомневайтесь. Наш организм по-разному реагирует на стресс. Но если вы сумели выйти из комы, то и видеть сможете.

– Последний вопрос, – отчаянно завопил я.

– Да?

– Скажите, кто делит со мной палату?

Сестра задумалась над ответом. По ее голосу я понял, что она улыбается:

– Скорее это вас отправили на подселение. К мистеру Максимилиану Физу, тому самому, что пел в группе F.O.P16 (Flea Opera Performer; англ. «Вошь Оперного Исполнителя»). Три года назад он впал в наркотическую кому, и теперь числится среди наших VIP-клиентов. Поэтому наслаждайтесь обществом рок-звезды, пока можете. Фанаты всего Королевства продали бы свою почку, чтобы оказаться на вашем месте…

Так я познакомился со своим новым другом еще раз.

***

Меня выписали из муниципальной больницы спустя шесть дней. С восстановленным зрением, кашей в голове и обнуленной медицинской страховкой. Когда я вернулся домой, среди вороха нераспечатанных писем (в основном со счетами) я нашел и акт о своем увольнении. В службе доставки United Company, видите ли, нужны ОТВЕТСТВЕННЫЕ и ВНИМАТЕЛЬНЫЕ молодые люди, а поскольку нынешняя авария – третья в моем послужном списке, они рекомендуют мне поискать работу где-то еще.

Выплаченной мне двухнедельной компенсации не хватало даже на то, чтобы погасить долг за квартиру, не говоря уже о том, чтобы как-то продолжать свое существование в этом проклятом городе.

Однако была и хорошая новость: я обзавелся подружкой. Элис Роуз, моя почти персональная медсестра, оказалась слишком горячей штучкой. Она оставила номер своего телефона на моем животе, когда последний раз обтирала меня влажными салфетками (к сожалению, в тот момент я еще пребывал в мире грез).

Видимо, она решила, что я поэт или какой-нибудь чудак, рисующий картины пальцами. Я не стал ее разубеждать в этом и пообещал пригласить на «творческое» свидание. Боги, какой же я мудак! Вряд ли настоящие поэты, приглашая своих дам, называют это «творческим свиданием». Но все-таки она клюнула, и мне придется прыгнуть выше головы, чтобы ее удивить.

Раздавленный грузом этих проблем, я не нашел ничего лучше, как пойти знакомой дорожкой, и утопить горе в бутылке. Избегая случайных пабов, я отправился в винный магазин, и, прикупив на последние деньги литровую бутылку бурбона (на виски я даже смотреть не мог), вернулся домой.

Вечер прошел за поглощением алкоголя, жалостью к себе и разбором почты. В одном из нераспечатанных пакетов я обнаружил поэтический сборник некоего Джакомо Леопарди17, который, видимо, достался мне от недобросовестного клиента. Пытаясь продраться через все эти поэтические метафоры, я так и уснул – с книгой на пузе.

И сон был удивителен. Какое-то время я летал по ночному городу в неведомом поиске. Я нуждался в своей новой подружке и нашел ее по запаху мокрых трусиков, хотя даже не мог представить, как именно они пахнут.

Квартира Элис находилась на верхнем этаже Шеппардской кукурузы – казенной многоэтажки, где жили новоиспеченные специалисты. Она уже спала, разметавшись на узкой кровати. Я аккуратно поднял ее, вынес на крышу в одном пеньюаре, и, не обращая внимания на холод, ласкал до тех пор, пока она не закричала.

Только тогда я сорвал покровы с ее восхитительной телесной оболочки. Звезды отсвечивали мне на ее набухших сосках, впадине пупка и ямочках бедер. Перед тем, как войти в нее, я извлек неизвестно откуда взявшийся томик со стихами Леопарди и стал декламировать «Последнюю песнь Сафо»18.

Элис извивалась подо мной и кричала. Не знаю, что заводило ее больше: навязанный ритм, или мой голос, который звучал все громче в приближении оргазма. Мы кончили вместе, на строчке «приходит миг, и мы у входа в Тартар». Не знаю, что означало это слово, но оно было созвучно с клитором, который я в тот миг теребил…

Проснулся я от громкого стука в дверь. Не понимая толком, который час, я поплелся открывать, хотя даже штаны натянуть не сумел. Стучала, как ни странно Элис. Судя по ее виду, она промокла под сильным дождем. Но беспокоило мою медсестру отнюдь не это…

С порога бросившись на меня, она сунула свой язык мне в рот. От нее странно пахло. Сотней запахов одновременно, один из которых будто бы принадлежал мне.

– Это было невероятно! – прошептала она, стягивая рубашку. – Трахни меня, и почитай еще…