– Это ты пиздато придумал!!

Отправляю окурок с перрона вниз, на рельсы. Показываю проводнице билет, узнаю, что у меня второе купе, захожу в вагон, десятое место. Понимаю, что ожидает весёлая ночь.

Купе – двухместный СВ, где стены обставлены зеркалами, а на двух полках сидя едут шесть человек! На полке напротив моей: черноволосая девушка у окна, рядом таджик на вид лет пятидесяти и улыбчивый полноватый парень. На моей полке – две девушки, и я с краю, у двери. «Добрый вечер», – говорю рассеянно и стараюсь поудобнее усесться, что удаётся с трудом – в бок впивается металлическая складная лестница, предназначенная для того, чтобы удобнее было закинуть вещи на верхнюю багажную полку. В СВ это правда было бы очень удобно…

– Вы о вагоне тоже ничего не знали? – интересуется черноволосая девушка.

– Только приблизительно, – мотаю головой, ёрзая на месте в надежде найти положение, в котором лестницу не буду цеплять.

– Мы думали, – черноволосая девушка кивает на подругу, сидящую напротив, – что взяли места в плацкарте.

– А у меня так в билете и сказано, – добавляет полноватый парень.

Таджик на своём месте молчит.

– Такое отношение может быть только в России, – возмущается девушка, сидящая рядом со мной. – В любой другой стране пассажиры, увидев места, сошли, вернули бы деньги, железная дорога пару раз потерпела бы убытки и пустила дополнительные поезда с нормальными вагонами.

– Так почему не сойдёте? – спрашивает девушка с моей полки у окна.

– Ехать надо…

Таджик отрешённо молчит.

Становится душно, одновременно с этим поезд трогается. Проводница заглядывает в купе проверить билеты.

– Скажите, случайно нет свободных мест в плацкартном? – интересуется девушка, сидящая около меня.

– Весь поезд с общими местами.

– Как такое может быть, впервые встречаю подобное.

– Вы знали, на что идете.

– Нет, между прочим, – вмешивается полноватый парень, – пробовал на вашем сайте найти фотографии, есть только вагона-ресторана и мест в Сапсане…

– Нам же ехать девять часов, – с грустцой добавляет девушка, сидящая около меня.

Проводница тяжело вздыхает:

– В этом году такое впервые. А что поделать? Узбеки зимой заморозили сто семьдесят вагонов – десять составов. Поездов не хватает.

Таджик смотрит впереди себя. А может, он и узбек? Все они на одно лицо…

– Как заморозили? – спрашиваю.

– А вот так! Зимой поезда надо отапливать… трубы и полопались…

– Так это же зимой было… И вообще, причём тут узбеки?

– А кто у нас работает?

– Не знаю… А кто ими руководит?

Проводница не отвечает, завершает проверять билеты.

– Скажите, а окна открываются? – это девушка, сидящая около меня.

– Сейчас поезд скорость наберёт, наверное, кондиционер заработает, – туманно отвечает проводница.

– Как теперь спать? – вздыхает всё та же девушка.

Полноватый парень кивает на другую девушку с моей полки, та, заняв витиеватую позу, засыпает.

– Она врач, – поясняет ее подруга, – ночами дежурит – так что может спать в любой ситуации и в любом положении…

Поезд набирает скорость, духота не сходит. Таджик выходит из купе, возвращается с горячим чаем в стакане с фирменным подстаканником. Выхожу покурить в тамбур (там, где раньше в стену была встроена пепельница – теперь наклейка с перечеркнутой сигаретой, которую все игнорируют). В тамбуре уже курят и что-то обсуждают трое ребят, объясняясь, оперируют русским и английским языком – интернационал, студенты по обмену, интеллигенция…

Возвращаюсь в купе. Идёт живое обсуждение зеркал, участвуют все, кроме таджика и спящей в странной позе йога девушки.

– Или мы как в передаче. «За стеклом». И большой брат сейчас наблюдает за стримом, – видимо, выдвигает уже не первое предположение девушка, сидящая около меня.

– Ага, – подхватывает полноватый парень, – и как доберёмся до Питера, начнётся второй тур, отцепят вагон, пассажиров распределят по восемь человек в купе и поедем обратно в Москву.

Почти все нервно смеются.

– А мне кажется, – говорю я, сам думая, чем бы закрыть впивающуюся в бок лестницу, – что зеркала для того, чтобы мы видели, какими вошли и какими выйдем после…

– А я бы даже поспала, – говорит черноволосая девушка, – если бы было, что положить под голову…

Таджик тянется на багажную полку, достаёт оттуда пакет с одеялом, протягивает девушке.

– Спасибо большое…

В купе молчание, у таджика заканчивается чай, он выходит и возвращается с новым полным стаканом в подстаканнике. Душно – спина и подмышки в поту…

Едем, разговаривая и как-то нервно шутя, час, другой, третий. Таджик молчит, девушка-врач (инфекционист, о чём нам сообщила её черноволосая подруга) спит. Народ всё чаще топает по коридору в сторону проводницы…