Шрифт:
– Ой, хорошо! Ай, хорошо! Кыш! Отлично! Прекрасно! Восхитительно! – Гончар будто забыл, что рядом с ним те, кого в близлежащих к Клуссу землях считали главными врагами человечества.
– Уважаемый, позвольте поинтересоваться, – вежливо начал метаморф, – что вас так обрадовало?
Старик прекратил всплескивать руками и уставился на Кари:
– Как что? Как что? Вот! – Он гордо махнул рукой, указывая на фонтан между двумя домами.
– Э-э-э…
– Мое пророчество! Оно сбылось, – радостно поделился горшечник. – Значит, и другие сбудутся!
– Вы пророк? – с ноткой сомнения спросила Лин, помня об утверждении богини насчет отсутствия у старика магической силы.
Он отрицательно покачал головой:
– Нет, дочка, я не пророк. Но бывает… бывало… странные фразы! Они сами появлялись! О Деве и Воине, потом о беде…
О Деве и Воине? Самое известное пророчество в мире! О его подлинности и речи не шло – оно воспринималось как истина. Могло ли случиться, что знакомые каждому слова впервые произнес гончар из захолустного городка? Об авторе этих строк в широких кругах знали лишь то, что он – дитя, не умеющее говорить, и, стало быть, его устами повелевали высшие силы.
– Какое из пророчеств твое, старик? – неожиданно спросила Зелина. – О потомке Воина, освобождающем Тварей, было известно в моей молодости. Тогда о Скорби? Или о Двуликой?
– Их что, много? – тихо поинтересовалась Лин. – Я знаю только о Тварях.
– Они все об одном, но звучат по-разному, – отмахнулась богиня, внимательно наблюдая за горшечником.
– Когда Воин вернет свое сердце, а Дева обретет веру, падет Двуликая и освободится мир Тварей, – медленно проговорил старик. – Плод любви, дитя противоположностей, ответь на седьмой вопрос, и мир останется прежним…
Он закрыл лицо руками и рухнул на землю. Волшебница бросилась к нему, но метаморф успел первым. Приподнял седую голову, пощупал пульс и вынес свой вердикт:
– Без сознания.
– А что это вообще было? – подал голос Марк. – У него же словно крыша застыла!
– Лин, ты любишь все необычное и уникальное, да? – как-то излишне серьезно произнесла Зелина. – Тогда запомни этот миг. Родилось новое пророчество, и неужели мне одной кажется, что оно о тебе?
ГЛАВА 4. Мертвая принцесса
Говорят, в мире Смерти живое становится мертвым, а мертвое – живым. Я видел возвратившихся… И я помню их уже несколько столетий…
«Первые сто лет при дворе Веллийской империи», Бест Влайский
К вечеру страсти вокруг домов, неожиданно появившихся на главной площади города, слегка поутихли. Киратцы, с воинственными кличами начавшие штурм четырехчешовой ограды, вскоре узнали, что за «сюрприз» стоит благодарить их же будущего короля, понурили головы и тихо-мирно убрались восвояси через ворота. Только начальник городской стражи неуверенно поинтересовался, какой пришельцы расы, всем видом показывая – честный ответ он знать совсем не хочет.
– А ты как думаешь, красавчик? – проворковала Зелина, ненавязчиво подталкивая посетителя к креслу и в третий раз наполняя его бокал настоящим ландарским12 вином. – Мы замечательные люди… удивительные… особенные… О, уже выпил? Обожаю решительных мужчин!
И хотя наверняка до сих пор начальник стражи красоты за собой не замечал, да и решительность не отождествлял со скоростью поглощения выпивки, зеленые глаза сладкоголосой красотки растопили его заскорузлое сердце. Да-да, именно глаза – как честный человек, старый служака глядел исключительно в них, и совершенно не важно, что обзор ему при этом закрывал внушительный бюст, обтянутый сверкающей серебристой тканью.
Прежде, чем Лин успела на быструю руку покормить хозяйство и в который раз пообещать самой себе избавиться от коровы (завелась она, как и все остальное, неожиданно и неотвратимо) при первом же подходящем случае, а Кари, поминая недобрыми словами ретивого принца, кое-как восстановил забор, сделав сломанный фонтан его опорной частью, одобрение киратских властей было получено. Господин Джеринер, успешно (по его словам) совмещавший должности главы города, начальника стражи и верховного судьи, был готов сотрудничать. Да еще как готов!
Оградить гостей Кирата от беспокойства, помочь с ремонтом, подсказать, где находится мастерская лучшего из портных, одолжить «на время» кухарку, самолично показать «прекрасной богине» город – все это градоначальник-страж-судья обещал чуть ли не на одном дыхании. Еще немного – и рыжей, возможно, предложили бы стать хозяйкой второго в Тойяне (после бывшего графского) дворца, но Зелина смилосердилась и позволила господину Джеринеру убраться восвояси, сохранив остатки разума.
Пока богиня «беседовала», Марк ушел «смотреть город». Кари хотел его остановить, однако увидел в глазах бывшего гвардейца давно и, казалось, навсегда погасший огонек, и отступил. Случаи, когда друг чему-то радовался, метаморф мог перечислить по пальцам. Нет, разумеется, сосед частенько смеялся и скалозубил, но был в его веселости какой-то надрыв. А вот так, сверкая, как начищенный чайник, и бессмысленно разбрасываясь улыбками… И это после того, как он изо всех сил противился появлению в обществе, где новости разносятся быстрее, чем сплетни в деревне!