Шрифт:
Метаморф пристально смерил взглядом сначала молодого короля, затем – его супругу, и возмутился:
– Арголину все равно! Он не испытывает к ней никаких чувств, даже отрицательных. Честно, Зел, ты так равнодушно к своему дивану не относишься!
Две фрейлины набросили на Ильмену тонкое зеленовато-желтое покрывало, скрывшее ее всю, разве что виднелся краешек красного свадебного платья. Лин содрогнулась, представив, как трудно дышать под плотной тканью, и вновь посочувствовала новоиспеченной правительнице, покров с которой теперь может снять только муж. А ведь Велли называют страной со свободными нравами! Да в том же Гартоне, где женщина – существо второго сорта до тех пор, пока она не докажет обратное, обычаи гораздо терпимее и удобнее!
– Твои попытки научиться улавливать направленные на других чувства наконец увенчались успехом? Мне казалось, ты ощущаешь лишь то, что касается тебя самого… Растешь, мальчик, как ни странно.
Кари промолчал. Хоть Зелина и насмехалась, он чувствовал себя польщенным – дождаться от рыжей похвалы было нереально, ее редко восхищали чьи-то достижения, в особенности тех, к кому она привыкла.
– Судя по энтузиазму Величества, в этом покрывале ее и похоронят, – заключила богиня. – Погодите, а почему не было ритуала с вином и сахаром? Им что, жизнь хмельная и сладкая не нужна?
«Император передумал способствовать смерти внука», – про себя решила волшебница.
– Наверно, Арголин отказался что-либо пить, – предположил Кари. – Маргалинайя тоже недовольна, вертится, как на горячей сковородке.
Лин вновь попыталась найти взглядом принцессу, но не смогла.
«А еще рвалась защищать корону» – подумала, бросив это занятие (муж с наблюдением лучше справится).
Рядом послышался вздох. Волшебница посмотрела на императора, с безучастным видом застывшего на троне, и мимолетом отметила, что принц Вимейн излишне напряженно всматривается в королеву Ильмену, словно пытаясь рассмотреть ее под покрывалом.
Еще один вздох. А как же «Завеса безмолвия»? Зелина создала внутри заклинания собственное, но, как бы она ни любила хвастаться умениями, пускать посторонних в «круг общения» богиня не стала бы.
– Мне плохо… Папа… па…
Метаморф подхватил падающую девушку. Она как будто задыхалась, жадно хватала воздух и, похоже, не чувствовала его.
Барон и баронесса вертелись вокруг, беззвучно раскрывая рты и отмахиваясь жестами от зевак, привлеченных зрелищем более интересным, чем король и королева.
Богиня демонстративно поморщилась и щелкнула пальцами.
– …отпусти ее! Отпусти! – обрел голос барон Дийский.
– …доченька… – простонала госпожа Эльжена.
– Ага, – глубокомысленно заключила Зелина, – ага. Отпустить, значит. Ага, – и сильно ударила Эльмиру в висок.
Баронесса взвизгнула, отскочила, налетела на кого-то из знатных господ и рухнула в обморок. Барон отшатнулся, замахиваясь кулаком на рыжую, но поймал взгляд не-людских глаз Кари и сник в одно мгновение. Девушка же несколько раз вдохнула полной грудью, произнесла: «Не троньте книгу!» и потеряла сознание.
– Кариман, герцог Лоранский из Римая. – Глашатай зачитывал список подданных, – Маргалинайя, принцесса Веллийская, ныне волшебница Лин из Тихих Ежиков, – чтец произносил слова, вряд ли задумываясь над их значением. – Крагол, барон Эндирейнский…
– Что? – подхватился с трона Малдраб Четвертый. – Что?!
Все головы повернулись к нему, и Лин внезапно увидела лицо настоящей принцессы. Злое, растерянное и пышущее ненавистью… Она смотрела так, словно ее предали. Прежде чем волшебница успела перевести дух, Маргалинайя метнулась к императору. В ее руке блеснул отнюдь не браслет…
Движений метаморфа Лин не рассмотрела. Она видела, как медленно сползалась к повелителю разомлевшая от скуки охрана, и не успевала, совершенно не успевала перехватить разъяренную принцессу, как бросил заклинание придворный маг, но оно почему-то пролетело мимо, как губы императора прошептали: «Доченька…», а затем смазанный вихрь – и на пути Маргалинайи уже стоял метаморф.
– Я хотела уйти с тобой, папа, хотела! – Второе заклинание сети попало в цель. – Этот мир гадок, но я любила его ради тебя… Ради тебя, отец! Я вырвалась из когтей смерти, я заставила свою мертвую сущность полюбить мир живых… Но ты… ты… можешь казнить меня, мне не страшно возвращаться! Возьми ключ… Пусть она откроет книгу и, быть может, спасет тебя, у меня же нет сил…
На толстый ковер упал тонкий блестящий предмет, первоначально принятый всеми за стилет.
Принцессу увели. Его Величество ушел сам.
И лишь потом кто-то заметил, что королева Ильмена лежит на полу – мертвая и спокойная.
ГЛАВА 6. «Живая» книга
– Ваше Высочество, почему вы постоянно носите с собой «Историю Великой войны»?
– Для тренировки!
– Изучаете стратегию?