А затем графскую дочку вместе с несколькими другими пансионерками пригласили в мастерскую Первого мага Радиса – в рамках какой-то образовательной программы. Ильмена вернулась с «сувениром», который до сих пор ищут лучшие клусские агенты. Книга, созданная величайшим из магов, вместилище знаний обо всем на свете – о таком подсобном материале она и не мечтала! Но где бы спрятать добычу? Каждый из магов способен найти свою вещь, как бы хорошо ее ни замаскировали.

Наверно, не предложи Эльмира помощь, когда кузина была на взводе, все понемногу вернулось бы на круги своя, но…

Ильмене пришла в голову отличная идея заставить раскошелиться двух гномов одновременно. Скрыть книгу и держать ее под рукой, а сестра… Сестра часто повторяла, что ради родни готова на что угодно.

Оказалось, это совсем не сложно – совместить человека и предмет. Особенно когда предмет помогает советами, а человек не сопротивляется. И когда предмет сам жаждет стать частью человека!

Ильмена была талантлива, умела, находчива и возвращаться в Тойяну не собиралась. Что интересного могла предложить провинция молодой привлекательной магичке, которой даже заклинания Первых давались легко? А Клусс – это же изобилие возможностей!

Как-то графская дочка разоткровенничалась с кузиной и открыла часть своих планов на будущее: поступить в Университет Радиса17, в простонародье именуемый УРом, стать лучшей не только на курсе, но и… В общем, Ильмена считала, что через десяток лет ее заметят, через два десятка – оценят, а там и о нынешнем троне Хреедина пойдет речь. Имея под рукой «живую» книгу, глупо волноваться из-за конкурентов!

Поэтому, услышав от родителей о предстоящем бракосочетании, магичка запаниковала. Какой принц, какая Тойяна, когда впереди маячит цель аппетитнее?! Правда, отец бы этого не понял, да и отказывать сыну императора недопустимо для карьерного роста…

Ильмена долго размышляла над проблемой, просчитывая все «за» и «против». Даже раздумывала, не стать ли тойянской королевой по-настоящему… Но пошли слухи о том, что Арголин впал в немилость и его крошечное королевство – всего лишь вид ссылки, поэтому магичка определилась с целью и средствами. Как ни прискорбно, одним из средств послужила ее собственная двоюродная сестра.

– Ты ведь могла отказаться, – недоуменно заметила Лин, про себя поражаясь терпеливости гостьи. – А если б она настаивала, то пригрозила бы рассказать все учителям или как там у вас они зовутся. Родителям, в конце концов!

– Я и рассказала маме… А мама – папе… Я теперь – вещь, принадлежащая Ильмене. Но когда у меня голова мутится от спиртного, кузина не может мной пользоваться, поэтому мне нужно всегда… ну, это… пить…

Голос магички дрожал, как будто она с трудом сдерживала слезы. Впрочем, держалась она отменно, хоть и очень несмело.

– Так пускай бы пользовалась книгой, – зло брякнул Марк, – даже если она в твоей голове. Вы же умеете как-то общаться на расстоянии. А ты занималась бы своими делами.

Эльмира подняла на него усталые, немного покрасневшие глаза:

– Я и книга – одно целое! Я – это книга, а книга – это я. Нельзя использовать только часть меня. То есть вначале именно так я и думала, но потом оказалось, Ильмена кое-что недоговорила… кое-что важное… Она начала меня контролировать после того, как я впервые напилась и во всем призналась родителям, и теперь мне нельзя говорить ни слова о наших отношениях… о времени после запрета.

– Пусть наша разрушительница злых чар разрушит и твои! – предложила Зелина.

Лин с готовностью шагнула вперед, но остановилась.

– Зел, ты же слышала – они с книгой едины. Никто не знает, что случится, если разорвется эта связь. Надо бы разузнать о проблеме, прежде чем начинать что-либо предпринимать.

– Ага. И, быть может, она сама скопытится вместе с проблемой, – осклабилась богиня.

– Зел! – одернул рыжую Марк. – Прекрати! Эльмира, ты не можешь говорить об Ильмене даже после того, как она отправилась магичить к праотцам?

– Точно! – подхватила Лин. – Королева-то умерла! Она больше не способна тобой управлять! И защита Зелины ей этого не позволила бы. Почему ты продолжаешь пить? Привычка?

Грустный взгляд из-под полуопущенных век и тяжелый вздох стали ответом.

– Выходит, не все так просто, – заключила волшебница. – А как насчет ключа? Зачем он?

Эльмира вновь вздохнула, затем изобразила маленькую пантомиму: сделала лицо более грустным, добавила отвращения и страха, а в завершение сверкнула улыбкой.

– Я не могу рассказать словами, – в отчаянии всплеснула руками, поняв, что ее представление осталось нерасшифрованным. – Не могу говорить об этом ни в стихах, ни в прозе, ни с помощью аллегорий, ни рисуя картинки, ни в песне, ни… никак!