– По какой цене сказали Вы? – услышала я Яну.

Женщина взглянула на нее, подходя к моему столу, потом переключила внимание на Матвея.

– А договор на постоянную перевозку по этой цене, можно с вами заключить? – спросил он по телефону.

– Анастасия Витальевна Савельева, финансовый директор, – протянула она мне руку.

Я встала и, пожимая ее нежную маленькую ладонь, представилась.

– Светлана Дмитриевна.

– Очень приятно, – ответила она.

Боковым взглядом я увидела выражение лица Виктории, скорченное в гримасе, будто она умирает.

– Справляетесь? Все понятно по документам?

– Да, спасибо, – проговорила я, не желая вступать в долгую беседу.

Между нами повисло молчание. Женщина, поняв, что я не собираюсь продолжать разговор, улыбнулась.

– Ну, будут какие вопросы по расходам, можете обращаться ко мне, мой кабинет этажом выше, 303, – сказала она, и стерев улыбку, пошла на выход.

– Сейчас начнется паломничество, – насмешливо проговорила Виктория, когда закрылась за ней дверь.

Я не стала акцентировать на ее реплике внимание. Во время аудита, желающих сунуть нос в нашу работу, всегда предостаточно. Но так как, заявка поступила лично от директора, подотчетны мы только ему.

Не прошло получаса раздался снова стук в дверь. В этот раз нашему взору предстал тучный мужчина лет под 50. Представился коммерческим директором Савельевым Савелием Семеновичем. Тяжело дыша, он предложил свою помощь. Я его поблагодарила, и вновь увидела закатанные верх глаза Виктории.

– Вангую, – с сарказмом проговорила она, как только финдиректор вышел, – скоро заявится бухгалтер.

Но она ошиблась.

Ближе к обеду я выяснила, что у нас не все накладные по проходящим счет-фактурам за март месяц. Так что, бухгалтер мне не помешал бы. Цены от поставщиков сильно завышены по закупкам данным предприятием. Суммы фрахтов в транспортной логистике тоже были велики, по сравнению с тем, что предлагали липовому заказчику – Матвею.

Все это можно было уже докладывать Савельеву и я собиралась с духом, попросить Викторию, чтобы она договорилась о моей встрече с ним, как дверь широко распахнулась, и перед нами явился объект моих мучений. Сердце мое затрепетало, как птица в клетке. Я поняла, если сейчас же не уткнусь в цифры, меня можно будет гнать поганой метлой с этого аудита. Вангу, самонареченную, тоже прихватила бы с собой, чтобы не сбивала с толку своими сказочными видениями, вместо реальности.

Приближалось время обеда, когда я вспомнил, что в соседнем кабинете трудится аудит. Очень хотелось узнать, что откопала Вета за это время. Тем более, "Муккон" уже звонил выяснить, готовы ли мы сотрудничать с ними. От мыслей о Вете что-то зажглось в груди. Сердце мое забилось так, что я даже сам его услышал. Я не знал, что такое аритмия, только слышал от матери, когда она жаловалась на сердечное нарушение. Но, видимо и мне пора, начинать лечить сердце.

Вышел в приемную. Марина вопросительно взглянула на меня.

– Успокоительные есть? – спросил.

– Что? – округленными глазами спросила она в ответ. – У нас в аптечке приемной, ничего нет, кроме перекиси водорода, вы же знаете.

Знал, потому что на производстве пару раз царапины приобретал.

– Пошутил, – сказал я. – Марина, закажи мне обед в кабинет на две персоны. Чтобы минут через 20 был готов. А меня на 40 минут ни для кого нет.

– Будет сделано, шеф! – улыбнулась Марина, и стала набирать номер заводской столовой.

Поговорив с помощницей, я вернулся в рабочий ритм. Чтобы его снова не потерять, стремительно пошел в соседний кабинет, и вошел без стука. Не царское это дело – гендиректору о себе самому сообщать. А чем больше жесткости в общении с моим наваждением, быстрее растает оно, и я излечу свое сердце.

Открыв дверь, я увидел, как по команде на меня посмотрели 4 пары глаз.

– Здравствуйте! – услышал в ответ: здрасьте, здравствуйте, привет. Последним приветствие было моей сестренки Вики, расщедрилась для брата.

– Светлана Дмитриевна, пройдите ко мне в кабинет, – твердо сказал я, – коллег можете отпустить на обед. – Она смотрела на меня зелеными глазами из под очков так, как будто я ее пришел задушить. Хотелось бы, но только в объятиях, поэтому от греха подальше, развернулся и вышел.

Пока шел к себе, подумал. А может ее после аудита закадрить, переспать с ней и излечиться от нее. Так ведь жить нельзя, забывая о работе. Ставить женщину во главу жизни, считай, что пройдет бездарно!

Дверь закрылась за Савельевым, у меня прорезался голос.