Давно я собирался на пруд, где ближе к осени можно было угодить на довольно веселую ловлю щуки на спиннинг. Экземпляры попадались не трофейные, ну, а что еще ожидать от деревенского пруда, который то спустят, то дамбу прорвет на нём. Словом, некогда было заматереть местной щуке. И охотничьи угодья, скорее всего, занимали пришлые «карандаши» из запруженной речки-ручья. Эти же некрупные щуры частенько радовали и в перволедье, попадаясь на жерлицы. И ценность нехитрой этой ловли заключалась в том, что была она самой, наверное, ранней в ледовом сезоне. Как известно первыми замерзают стоячие небольшие водоемы.

Окуни здесь тоже добыча не редкая. И есть линь – капризный, желанный, но, как уже говорилось, непредсказуемый. Поэтому определенной нацеленности на конкретную рыбу в этот раз нет, а из снастей беру с собой: спиннинг, фидер и поплавочные удочки.

День выдался прозрачный и яркий. Пруд млел в сонной тишине. Плавился малек по всей поверхности открытого плеса, а в тине у берега время от времени слышалась какая-то возня, и видно было, как шевелилась ярко-зеленая тинистая грива. На лягушек, вроде, не похоже… Готовлю вначале спиннинг, накачиваю лодку и выхожу на чистую парную воду. Цепляю белую нулевую вертушку. Заброс, другой… Кто-то ударил, завис на леске и сразу – противная слабина. Сошел. Иду вдоль береговой травы и бросаю вдоль нее перед собой. Но окуни лишь провожают приманку, изредка тычась в нее. Ставлю маленький оранжевый твистер. Есть! Попался окунек-матросик. Но он слишком мал, чтобы называться окунем. И я бросаю его обратно с пожеланием не попадаться больше, а привести с собой старших братьев.

Нет, окунь в этот день мне не дается. Между тем местные рыболовы время от времени вытягивают довольно крепеньких окушков обычными поплавочными удочками, причем посконно-кондовыми, сделанными из кривой рябины ли, ивняка. Но видно, что удача им сопутствует, поскольку ловят, аборигены, явно на малька. У меня нет приспособы-малявочницы, чтобы изловить плавящуюся поверху блескучую рыбешку, и я бросаю это дело. Следующим этапом были попытки раздразнить местных шнурков-щурят белой «вертушкой» № 5. Потом последовали забросы на различные белые и узкие «колебалки», которыми здесь обычно, не шутя, интересуются местные щуки. Но тоже – впустую. Так… В запасе у меня только тиховодная береговая ловля.

Вытаскиваю лодку на берег и готовлю поплавочные удочки. Плюх! Поплавки закачались и замерли как раз за береговой полосой травы. Насадка самая простая – навозные черви. А линю и не надо особых изысков, как и прикорма. Разве что червей нарезать. Но я берегу их на вес золота сегодня. Фидер я забрасываю с крупной мочкой червей метров за двадцать пять от берега.

Снасти настороженно замерли. Но проходит час-другой, а я только курю и чертыхаюсь: бросил ведь, месяц без сигарет, хоть и пачка про запас в кармане лежит, а вот не клюет и – сигарету в зубы…

К вечеру, когда я в унылой тоске решил уже собираться домой, натянуло с запада серую хмарь. Остановился воздух, стало еще более душно, а потом вдруг небо прохудилось и заплакало мелкой моросью, как летним грибным дождем. И сразу посвежело окрест, терпко запахло мокрой травой, почему-то земляникой и каким-то грибным духом, наверное, из низин и мелколесья, где часто можно найти то подосиновик, то масленок в еловой посадке. Это ж деревня, тихая провинция, колыбель и начало жизни, в противоположность пыльной городской торопливости и меркантильности. Цивилизации… А с дождем и в воде какое-то движение стало заметно. Хлестнул по воде нетерпеливый хвост, а я пожалел, что вышел на берег, отложив спиннинг. Но тут вздрогнула вершинка фидера, прогнулся сторожок-кивок с ярким пластмассовым шариком на конце, а потом вдруг закивал плавно и уверенно. Подсечка! Есть! Тяжело, словно из вязкого ила, выдернулось что-то живое и упористо заходило на леске. Всплеснуло под берегом и темно-золотое литое тело выгнулось в подсаке. Линь! Хорош, красноглазый! А краем глаза вижу, что поплавок-гусиное перо поплыл неторопливо в сторону, притопился, и сразу исчез, словно его и не было. Хватаю комель «телескопа», подсекаю и… Из воды пулей вылетает крючок с насадкой. Сорвался линь, не успев взять надежно насадку. Видимо, поторопился я, измученный бесклевьем. Бросаю пойманного линя в садок, оборачиваюсь к удочкам и вижу, что нет уже второго поплавка. Ждать тоже нельзя, и я подсекаю. На этот раз вывожу удачно рыбину уже под килограмм…ну, граммов на восемьсот. Так и тянет руки развести или «пулю отлить» в печатных компьютерных строчках. Рыбак он и в Гондурасе рыбак…

Лини удивительно уверенно и часто садились на крючок, но едва выглянуло солнце, высохли и похудели тучи, – клев, словно отрезало. Так случается и в ловле не менее капризного прудового карася в жаркий день. Нередко хватает набредшего откуда-то облачка, закрывшего солнце минут на десять. И пяток-другой карасей – твой. Здесь – линей…

В следующий раз я беру на пруд малявочницу, учитывая прошлый опыт. Но к своему удивлению, не могу поймать ни одной мелкой рыбки. Между тем местные рыболовы ловят опять на малька. Бросаю на воду кусок белого хлеба, но почему-то к нему не бросается отчаянно стая чиклеек-верховок, как обычно бывает на любой реке. Что-то здесь не так. Оказывается и в немудреной ловле мальков есть какие-то хитрости. Спрашивать у рыбаков – плохой тон, нечистая игра, а так хочется… Спрошу, плевать на условности. Подплываю к ближайшему рыболову и замечаю на воде снулого малька. Беру его в руки, и становится понятно, почему рыбки не кидались к хлебу. На этом пруду нет обычных везде уклеек и верховок. Малек оказался мелким линьком, которому хлеб, как папуасу – соленый огурец с хреном под «сто пятьдесят»…

Так я и не определил на глазок технологию ловли малька, хоть и наблюдал за местными мужиками. Но, видимо, они тоже заготовляли рыбок заранее, в какое-то определенное время и, вероятно, в каком-то другом месте. По крайней мере, на моих глазах никто из них не поймал ни одного линька-малька, хотя и полоскали они свои малявочницы довольно настойчиво.

Отказавшись от громоздкой этой ловли, берусь за привычный спиннинг с не менее привычными «вертушками», «колебалками», воблерами, попперами, «резиной». Но и сегодня привычки местных окуней оказались неизменны. Не привлекали их эти искусственные приманки. Думается, как и на многих лесных озерах, водохранилищах, реках, на прудах окуни хорошо ловятся на «вертушки» и твистеры в самое, казалось, «глухолетье» – в июле-начале августа. А сейчас уже временами и осенью пахнет, хотя бывает жарко, как в разгар лета.

И тут вспоминается, как уже в настоящую осень приходилось мне ловить окуней отвесным блеснением, причем брал окунь на зимнюю блесну до самого перволедья, а уж в сам перволедок – тем более. И было это на Волге, на зоне, затопления Чебоксарского водохранилища. Случалось так ловить и на озерах, прудах, реках. Пара-другая зимних блесенок всегда есть в запасе. Сейчас и проверю. Копаюсь в коробке с блеснами и сразу натыкаюсь на уловистую приманку, серебряную с мелким тройничком в свободной подвеске и красными бусинками на нем. Блесна не имела хищного изгиба, присущего многим блеснам, но была зимой удивительно уловиста, работая, видимо, «гвоздиком».