– Но ты ведь бросил...

Он помолчал немного. Потом глянул на меня, вздрогнув в улыбке.

– Ты вернула свет в мою жизнь. Отстроила новый мир.

***

Двадцать четвёртого декабря не было занятий, и уже к обеду Центр подготовки опустел. Я приехала домой в начале четвёртого. На улицах Сакраменто царил дух истинного Калифорнийского Рождества. Средь чистых, не заснеженных дорог сверкали яркими красками домики. Их украшали светящиеся гирлянды и рождественские венки. Несмотря на то, что родители давно не живут вместе, отец всегда приезжает на мои дни рождения и Рождество. Приезжает утром и помогает маме с украшениями и готовкой. А ещё они каждый год, даже после развода, совместно устраивают новогодние вечеринки. Всё для меня. Так что, когда я приехала, папа был дома. Дом у нас не шикарный, но и не маленький. Бежевого цвета с красной черепичной крышей. Два этажа и комната на чердаке. В той комнате у мамы личный кабинет. На втором этаже находятся три комнаты - одна для гостей, во второй - мамина спальня, а за третьей дверью скрывается моя комната. На первом этаже просторная гостиная, кухня, столовая и оранжерея. Оформлением занималась мама, а она любит минимализм и тёмные тона в интерьере.

За приготовлением ужина родители, разумеется, расспрашивали меня, что да как в Центре. Несмотря на то, что мы регулярно созваниваемся, и они приезжали не один раз, всё равно расспрашивали меня так, словно мы видимся и слышимся раз в пять лет. Родители... Они неисправимы. К семи часам подошёл Уилл, и родители накинулись на него, слава богу. Я уже порядком устала по несколько раз повторять то, что уже рассказывала не один раз. К тому же о самом главном я говорить не могла. О конфликте с Лоуренсом, потому что не хотела заставлять родителей нервничать, и об отношениях с Уиллом... по той же причине. И пусть я считаю, что личная жизнь должна оставаться личной, всё же, наверно, я бы обсудила с мамой свою первую любовь. По той простой причине, что она не только моя мама, но и подруга, да и мне бы не повредила пара советов. Но родителям будет тяжело понять всё это. И неважно, что я уже совершеннолетняя. В конечном итоге, Уилла сделают крайним, и его отношения с мамой и папой разладятся. В общем, я бы поговорила обо всём этом с родителями, но и особенно не терзаюсь тем, что не могу это сделать. Мне не нравится каждый раз ради встречи с ним играть в шпионские игры, но и трезвонить на каждом углу о своём романе нет желания. В какой-то степени мне даже нравится скрывать эти отношения от всего мира. Холить и лелеять их в укромном тёплом уголку. Играть хладнокровие на учениях и демонстрировать родителям то, что Уилл для меня всего лишь старший по званию, и от моего подросткового увлечения полковником не осталось и следа. К слову сказать, даже интересно то, что родители позабыли о трёхлетнем инциденте. Возможно, потому что после их визита мы с Уиллом старались не давать повода для слухов, и они, наверно, сделали вывод, что это и правда, было моим подростковым увлечением. Хотя кто знает - может, они Уилла пригласили на ужин, чтобы понять по нашему невербальному с ним общению, что именно между нами...

Мой праздник был недолгим: после общих вопросов к Уиллу, мол, как дела, родители стали уже его обо мне расспрашивать. Жалуясь на то, что дочь у них скрытная особа.

– Ну, пап!
– цыкнув, вмешалась я.

– А что?
– изумился отец.
– Ты ведь ничего не рассказываешь.

– Что значит, не рассказываю? Я уже продублировала то, о чём мы говорили по телефону на прошлой неделе. Дважды! Если вы с мамой ожидали более захватывающих историй, то это не мои проблемы, знаете ли! Что вы думаете, мы там каждый день вступаем в битву с драконами?
– фыркнула я. Родители переглянулись, синхронно посмеиваясь про себя.
– Будто сами не учились никогда, и не знаете, что там происходит.

– Ты не рассказываешь ничего личного, - сказала мама. Я вытаращилась на неё, удивлённо моргая. А Уилл хохотнул, глотнув безалкогольного пива.

– И что вы думаете, полковник знает что-то личное обо мне?

– Вполне возможно, - оживился отец. Посмотрел на Уилла, отчего тот напрягся, но постарался этого не показывать.
– Какие у неё проблемы?
– спросил чуть ли не по слогам отец Уилла. Тот изогнул брови, глядя на друга.

– У Селин одна проблема. Вы двое, - брякнул полковник, издевательски заржав. Я прыснула, беззвучно посмеиваясь, в то время как родители недовольно надулись, уставившись на Руссо.
– А в остальном у неё проблем нет. Она опережает вас обоих вместе взятых по учебной программе.

– Ну, прям-таки, - скептически, но не без гордости, буркнула мама. Уилл угукнул, настоятельно закивав.

– Пусть мы с вами не одногодки, но проходили обучение в одном Центре. И я уже учился в академии, когда ты, - указал Уилл на отца, - учился на базе подготовки. А ты, - кивнул на маму, - уже выпустилась из Центра. Какое у тебя там было прозвище? «Мисс случайность»?

– «Теория случайности», - поправил его отец.

– Точно, - согласился Уилл.
– Потому что она могла попасть хотя бы в молоко мишени лишь с десятого выстрела - чисто случайно.

В то время как мужчины заговорчески захихикали, мама напыжилась. А потом решила отомстить бывшему мужу, сообщив мне:

– А твоего отца звали «незнайкой»!

Я прыснула, тихо смеясь. Папа покосился на мать, не сразу парировав:

– Это было в первый год обучения. А ты-то мазала и на выпускных экзаменах.

Мама промолчала, крайне недовольно пялясь в потолок. Он был прав, и её это раздражало.

– А Селин, что - прямо всегда в цель попадает?!
– взбесилась мать.

Я криво на неё посмотрела, не став вслух упрекать.

– Да, - спокойно ответил Уилл.

– Прям-таки всегда?
– не унималась мать.

Уилл задумчиво почесал щёку, глядя в потолок.

– Ну, вообще... ты мазала в первые дни. Вроде, - посмотрел он на меня вопросительно.

– Да, на первом занятии по стрельбе я попала в ногу подполковнику, что стоял у моей мишени.

– Точно, - Руссо заржал с закрытым ртом.
– Но он сам виноват - нечего было там стоять...

– И то верно, - согласилась я.
– Хорошо хоть, что пули были резиновыми. Так вот уже на втором занятии я попала в мишень - в десятку, но всё же.
– В то время как отец гордо разулыбался, мать раздражённо плюнула. Отошла к кухне за подносом с едой.

– Не расстраивайся, Шен,- постарался её утешить Уилл.
– Ты ведь - женщина. Это для мужчины мазать мимо - трагедия...
– Папу порвало на этой ноте, что заставило Уилла покоситься на него с усмешкой.

В восемь часов мы сели за стол. Отец усадил Уилла рядом с собой, напротив нас с мамой. Как-то незаметно родители пустились в ностальгические истории о своей молодости. Сначала мне было интересно слушать эти истории, в которых частенько фигурировал Уилл, но потом мне стало скучно. Но только от способа подачи тех историй - родители говорили об этом как старые пенсионеры! Но многие их истории вновь напомнили мне о том, насколько сильно я влюблена в Уилла. В общем, я стала делать это по трём причинам. Причина первая - мне было настолько скучно, что я перестала беспокоиться о последствиях. Вторая причина - я хотела оповестить Уилла о своём настроении и намекнуть на то, что я готова к интиму. Третья причина - я хотела понять - что значит, всё-таки «Ходить по грани». И оказалось, что это очень здорово - делать нечто запретное под носом у тех, кому нельзя об этом знать; боятся быть пойманным, но продолжать...