– В понедельник вечером, - заговорил Уилл, - в местное управление поступило сообщение от анонима из Рио-де-Жанейро. В сообщении было указано точное местонахождение Деккера. Слышала о таком?

Я напряжённо кивнула.

– Террорист, - буркнула я.
– Ярый противник Укуса. Он причастен к сотням смертей, террористическим актам различных масштабов, массовым и одиночным убийствам. По большей степени, убивает агентов управления - массово и поодиночке, но в числе его жертв есть и обычные люди. Всё это он делает не просто так, а с целью показать ненадёжность системы. Он часто оставляет сообщения на местах своих преступлений, в которых призывает разрушить устоявшуюся систему, уничтожить управление и его правила. Никто не знает, кто он. Никто не знает его настоящего имени и не видел его лица. За исключением тех, кто работает на него. Укус только лишь предполагает, что он - беглец. Так же доподлинно неизвестно - визард ли он, это опять же только предположение, поскольку он всё знает об Укусе, его агентах и многократно уходил из-под ареста - будто бы точно знал, кто и когда за ним придёт.

Уилл вздохнул, закивав.

– Он стал известен как террорист по кличке «Деккер» в девяноста восьмом году. И ты права, о нём нет практически никаких данных. Он будто призрак. В лицо его знают только его подручные, а настоящее имя... наверно, только мне известно.
– Я ошалело раскрыла рот, не осмеливаясь уточнять.
– Он был гением, - сказал Уилл с тоской, будто бы говорит о близком человеке.
– Как и ты. Вы с ним во многом схожи... Высокие интеллектуальные способности, возможность предсказывать будущее. Он уже в десять лет открыл в себе способности, а к пятнадцати годам достиг четвёртого уровня. Пустившись в бега, он начал с мелкой преступности - воровство, взлом банкоматов и личных счетов, торговля контрабандой, сотрудничество с подпольными организациями. Вскоре он стал известен как киберпреступник. В свои пятнадцать-семнадцать лет он был гениальным преступником своего ранга. Но Укус всё же следовал за ним по пятам. Да он предсказывал будущее, знал, кто и когда за ним придёт, многократно уходил из-под ареста. Но агенты вновь и вновь находили его, ведь они знали, кого искать. В девяносто пятом году его останки были найдены во взорванной машине, Укус констатировал его смерть, дело было закрыто. Спустя три года появился некий Деккер из ниоткуда, словно призрак. Никто не связывал его с тем погибшем парнем...

– Откуда ты... столько знаешь о нём?

Уилл выдохнул, поднялся с ковра на полу и подошёл к камину. Там находилась секретная полка, о которой я и не знала. Уилл достал карточку оттуда и передал мне. На фотографии Уиллу было лет пятнадцать, он обнимал смеющегося и похожего на него мальчишку лет десяти.

– Деккер когда-то был известным киберпреступником по кличке «Чума», - произнёс Уилл.
– Погибшим во взорванной машине в девяносто пятом. Укусу он был известен как беглец семейства Руссо.
– Я обомлела.
– Деккер - это Томми, мой брат.

Чёрт! Я не знала, что сказать. Не представляю даже, что чувствует Уилл. Теперь всё встало на свои места. В девяносто восьмом году появился Деккер. В девяносто восьмом году Уилл засел на базе. Я даже не злилась на него за то, что он не рассказывал мне о брате, и не удивилась тому, что ничего не слышала о некоем Томми Руссо. По правилам Укуса, если ты отказываешься от обучения в Центре подготовки агентов и переходишь в ранг беглеца, ты становишься изгоем общества и позором собственной семьи. В базе данных Укуса вся информация о тебе переносится на отдельный засекреченный файл. О твоей причастности к какой-либо семье знают лишь единицы - практически никаких официальных данных о твоих родственных связях с агентами не остаётся; членам твоей семьи запрещается даже вспоминать о тебе.

Вернувшись на ковёр возле меня, Уилл закурил.

– Ещё до поступления в Центр подготовки он знал, что на службе Укуса, в конечном итоге, его ждёт кровавая и бессмысленная смерть. Томми был разочарован в системе и, став киберпреступником, пытался уничтожить управление через сеть. Но всё было тщетным. Когда он пустился в бега, я... не поддерживал его, даже не знал о намерениях. Но когда это началось - агенты за ним гонялись и я...
– он произнёс это виновато, - помогал ему. Я не мог сдать его. Мы периодически общались, он сам выходил со мной на связь. Скучал, наверно, не знаю. В детстве мы были дружны.
– Уилл вздрогнул в грустной улыбке.
– Он младше меня на пять лет. И он был очень умным мальчиком, а такие дети зачастую становятся белыми воронами. Его обижали в школе, дома... отец пил, часто впадал в пьяные истерики. Для Томми всё это было мощным психологическим давлением. Он замыкался в себе от того, что происходит дома, и не мог постоять за себя в школе. Я его вечно защищал. Этот снимок, - указал Уилл на фотокарточку в моих руках, - был сделан за месяц до моего отъезда в Центр. Мне на снимке пятнадцать, Томми - десять. У него только начали проявляться способности, и ко всем его бедам ещё и прибавились жуткие сны, в которых кто-то умирает. Он не хотел меня отпускать, - произнёс Уилл с мокрыми глазами. Кажется, он слышал голос маленького мальчика.
– Он с ужасом ждал момента, когда я уеду. Не знаю, что именно произошло с ним в моё отсутствие. Может, он просто вырос. Или в своих снах он увидел то, что его изменило. После того, как я уехал, сначала мы всё время созванивались, и я часто приезжал, но потом... с каждым годом он всё сильнее отдалялся. Когда я окончил обучение, он должен был поступить, но он бежал. В последний раз мы виделись в девяносто пятом. В тот день он показался мне совершенно другим человеком. Говорил не прямо, загадками. Через неделю он якобы погиб в автокатастрофе. Но я знал, что он жив. У меня было видение, да и... много других звоночков. Это произошло в октябре девяносто пятого, у меня уже был подписан третий контракт с армией - с первого ноября. В общем, я уехал в командировку, на засекреченную базу. Чуть позже меня навестило видение, из которого я и понял, что Деккер и есть Томми. Я не сказал об этом управлению, но и... это ничего бы не изменило. Мы не виделись с Томми все эти годы, с девяносто пятого.

– И ты не пытался с ним связаться всё это время?

– Ну...
– Уилл скептически скривился.
– Управление ведёт охоту на Деккера, и я участвовал в нескольких операциях. Но... Томми перестал искать со мной встречи.
– Грустно вздохнув, Уилл затушил сигарету.
– Ты знаешь Элизабет Паррис?

– Ну, не лично...
– Совет ведьм был создан в тысяча семьсот восьмом году Эбигейл Уильямс, её младшей сестрой Элизабет Паррис и их подругой Анной Путнам младшей. Салемскими ведьмами, из-за которых разыгрался самый крупный судебный процесс в истории над ведьмами. После того скандала центральные фигуры судебного разбирательства скрылись из виду, поговаривали, что они умерли. Но именно ими был создан совет ведьм. Укус был создан позже, как раз таки по инициативе Совета ведьм. Поэтому Совет не был низвергнут. В наши дни это лишь наполовину легальная организация, куда можно прийти за советом, за каким-то рецептом или помощью. Они даже укрывают беглецов, что и делает их наполовину легальными. Укус частенько ищет беглецов в Совете - ему разрешено помогать агентам управления, но запрещено укрывать беглецов. Несмотря на запреты, Совет держится на плаву уже четыре века. Им руководят прямые наследники создателей Совета.

– Есть предположение, - сказал Уилл, - что она достигла пятого уровня экстрасенсорики.

– Само существование пятого уровня под вопросом.

– Да, но тогда, как ей удаётся видеть чужие кольца судьбы, все ответвления? Экстрасенсы четвёртого уровня, принятого считаться максимальным, не могут этого делать...
– Я пожала плечами, сама не знаю ответа. Никто не знает, наверно, если уж пятый уровень - неизученная область.
– Говорят, что и твоя бабушка достигла его...

Я сглотнула образовавшийся ком в горле:

– И сошла с ума...
– Уилл вздохнул, непроизвольно передёрнув желваками при взгляде на меня.
– Она несла полный бред об ангелах, о какой-то жестокой системе. Мне было пять лет, она на меня посмотрела и сказала «Ты. Это всё ты...», и у неё началась истерика. Тогда её и определили в психиатрическую клинику...

– Она тебя напугала?
– Я промолчала, припоминая те события. Люди плохо помнят своё детство, но есть воспоминания, которые въедаются тебе в память на всю жизнь. Психоз бабушки был одним из тех воспоминаний. Я больше её никогда не видела, она умерла в психиатрической клинике. Тот случай, видимо, оставил мне психологическую травму, поскольку я патологически боюсь своих способностей, которые от бабушки и унаследовала.
– Извини, - Уилл приобнял меня за плечо, - зря я о ней заговорил. Томми... может то же, что и Элизабет.
– Я ошеломлённо потемнела.
– Когда он приходил в последний раз, то сказал, что прозрел и теперь видит всё. Сказал, что его никто и никогда не остановит, кроме него самого. Сказал, что видит судьбы, переплетения, миллионы нитей и даже может читать чужие сценарии - то, что уготовлено каждой душе, живущей на Земле. Он говорил, что не может менять судьбы, но может заставить двух людей встретиться, может даже убивать людей, не прикасаясь к ним.
– Переведя дух, Уилл снова закурил.
– С появлением Деккера Томми стал избегать меня. Да и не только меня... Деккер нигде надолго не задерживался. Но в сообщении от анонима говорится о том, что Деккер уже чуть больше года орудует в Рио. Подмял под себя несколько районов, у него там что-то вроде штаба. А мы - ни сном ни духом. Управление должно было отреагировать на сообщение - они отправили двух агентов на разведку в Рио. И те пропали. У меня множество информаторов разбросанно там, где мне приходилось работать ещё со времён разведки в Укусе. Так вот в Рио был у меня информатор. Я с ним давно не контактирую, пытался связаться с ним во вторник и позже, но он не отвечает. Я посоветовал управлению никого в Рио больше не отправлять. Томми либо сбежит, либо убьёт того, кто придёт по его душу. Я еду в Рио завтра вечером...
– Наморщив лоб, я уставилась на Руссо. Уилл некоторое время делал вид, что не замечает моего укоризненного взгляда. Потом раздражённо встряхнулся.
– Я не могу не поехать.