Уилл наблюдал за мной с подозрением. Искоса и настороженно. Когда меня это стало напрягать, я поднялась с земли и отошла подальше от мёртвого тела одноклассника. Уилл проследовал за мной, не прощаясь со своей подозрительностью. Возможно, я казалась ему отстранённой, далёкой, холодной. Той, кто осуждает его за убийство. Потому что первое, что он сказал:

– Прости меня. Я должен был довериться твоему чутью и должен был тебя проводить до ворот.

Я топорно замотала головой. Начинаю думать, что если это произошло, то так и должно было быть. Именно так, как случилось. Закон Мёрфи...

– Ты не виноват. Ты ведь меня спас. Почему ты вернулся?

– Не знаю. Почувствовал что-то...

– Что мы будем делать?
– Уилл посмотрел на меня исподлобья и не сказал ни слова. Я видела в его глазах отчаяние: он винил себя и был готов сдаться. Он желал убить падлу и не скрывал этого. Он знает, что желание убить - достойно наказания. К сожалению, совесть ест только хороших людей. А те, кто на самом деле виновен, не понимают этого, не чувствуют сожаления - они молятся богам, спрашивают «За что?». Уилл был готов сдаться, понести название, но он понимал, что тогда он покончит со своей жизнью, с моей жизнью, с нашим будущим, с нашими мечтами.
– Что же теперь делать?
– повторилась я, будучи уже на грани нервного срыва. Уилл закусил губу, выдохнув, он не знал, что делать. Не мог сделать этот выбор.
– Наши мечты, Уилл.... Что с ними делать?
– Его глаза промокли, а дар речи так и не вернулся.
– Ты знаешь, как нам выкрутиться!
– настояла я.
– Ты всё знаешь! Просто скажи мне: что делать?

Уилл напряжённо уставился на меня:

– Ты понимаешь, о чём просишь меня?

– А ты понимаешь, что в противном случае... «нас» не будет?
– отведя взгляд в сторону, Уилл нервно выдохнул. Он не представлял себе, как разрушит нашу жизнь, как лишит меня и себя мечты о совместном существовании.
– У тебя не было выбора, и он заслужил!

– Так нельзя, Селин. Заслужил или нет - не мы с тобой решаем. Чем мы будем лучше него, если хладнокровно убив, скроем этот факт?

Я сжала губы, пытаясь не плакать:

– Что же тогда делать?! Не мы решаем, а кто тогда?! Сколько раз мы давали ему шанс исправиться? И сколько раз он плюнул нам в спину?! Он уже мёртв! Мы ничего не изменим, только свои жизни погубим... из-за этой суки! Он сам нарвался! Мы не должны страдать из-за него! Не должны!
– Я нервно убрала волосы назад. Уилл молчал, глядя на меня мокрым взглядом. Я подорвалась с места, прильнув к Уиллу и схватившись за края куртки: - пожалуйста! Уилл.... Спаси нас! Ты ведь можешь? Скажи мне, что делать! Не бросай меня... Уилл! Не губи нас, я тебя прошу...

Уилл передёрнул желваками, взявшись за мои запястья у него на груди. Погладил меня по рукам, мысленно ведя гражданскую войну. Он не разом всё решил, я знаю, это только видимость. Он понимал, что сейчас всё решает только он, и ему срочно надо брать себя в руки, брать под контроль ситуацию. Посмотрев на меня и сглотнув, он слегка сдвинул моё запястье, посмотрев на часы, а потом сказал:

– Возвращайся на базу.
– Я замотала головой, но не успела что-либо сказать поперёк.
– Вечерняя проверка через двадцать две минуты. Твоя увольнительная действительная до девяти вечера. Так что тебе нужно вернуться на базу, чтобы не вызывать подозрений и оставаться там до утра.

– Но я... не могу!

– Тебя надо привести в порядок, - не вступая в полемику, он подлез мне под куртку, оторвав кусок от моей майки. Потом этим куском, он стал обтирать мне лицо - грязь, потёкшую тушь под глазами. Затем немного причесал и отряхнул одежду от земли. В это время он говорил: - старайся выглядеть счастливой, у тебя ведь День Рождения. Не вызывай ни у кого тревоги за своё самочувствие и мысли. Лоуренса ты не видела с утра и вообще ничего не знаешь - покинула базу утром, вернулась только что.
– Я не находила слов, не могла уйти, но и не слушаться его не могла. Он заговаривал меня, нагружал работой, пытался увлечь и отвлечь...

– Я не пойду!
– огрызнулась я, смахнув его руки с себя.

– Селин!
– раздражённо рыкнул он, в следующий же момент, взяв себя в руки. Просипев носом, немного успокоился, но лишь для вида.
– Пожалуйста. Сейчас не время для истерики, - процедил он.

– Его так и не будет! Ты хочешь... сознаться!

– Нет. Я всё сделаю.

– Что сделаешь?

– То, о чём ты просишь.
– Я растерялась, потемнев. Не могла собраться и уйти, но и не находила повода оставаться. Тогда Уилл взял меня за руку и стал выводить из леса, двигаясь в сторону базы.
– Тебе не нужно в этом участвовать. Но я попрошу тебя.... Ты должна быстро добежать до казармы. Успеть до проверки, собрать личные вещи Лоуренса - мелочь всякую, то, что используется в повседневной жизни. Поройся в его тумбочке и под матрасом, забери всё это и спрячь. Спрячь туда, где никто не найдёт до утра. Скинешь мне смс, скажешь, куда спрятала. Я приду на утреннюю проверку, заберу. Не забудь сменить майку до вечерней проверки. Больше ни о чём не беспокойся.

– Что именно ты сделаешь? Скажи мне...

– Когда ни его не его вещей не обнаружат, решат, что он сбежал. Будут звонить всем его знакомым, утром будут всех вас допрашивать. У него не было увольнительной на этой неделе, следовательно, он сам сбежал - это нам на руку. Будут свидетели, случайно видевшие его, когда он покидал базу. Кто-нибудь скажет, когда видел его в последний раз. После того, как его не найдут у друзей и родственников, родители начнут волноваться, его начнут искать. Перед тем, как перенести его дело в списки беглецов, они предположат, что он мёртв. Пустят собак, устроят здесь поиски. Но я сделаю так, что его не найдут.