– Вы считаете, то, что творится в Рэде - справедливо?

Если бы перед Наклзом повесили географическую карту и попросили ткнуть пальцем туда, где "справедливо", в юности он бы ее поджег. А сейчас просто стал бы смеяться.

– Я считаю, что обостренное чувство справедливости свойственно подросткам и людям, так и не вышедшим из подросткового возраста.

– Тогда мне очень жаль. У "Зимней розы" нет никакого далеко идущего практического смысла. Мы занимаемся спасением бездомных котят. Прямо как девочки и мальчики в фиолетовых бантиках. Почему вы не смеетесь, Наклз? По-вашему, это должно быть бесовски смешно.

Ничего смешного Наклз не видел. Зато он очень отчетливо видел виселицы, которые за все эти дела светили.

– И давно вы... котят спасаете?

– Я - пять лет. Дэмонра, думаю, все десять.

"Двенадцать", - мысленно поправил Милинду Наклз. Считая его собственный долгий и полный приключений путь в Каллад, выходило все двенадцать.

– Дэм-Вельда, надо думать, очень огорчится, получив остатки "наследства Рагнгерд", - предположил маг.

– "Наследства Рагнгерд" уже года два как не существует. У Дэмонры остались только фабрики. И да, Дэм-Вельда огорчится. Можете считать это дополнительным стимулом к спасению котят.

– Эвальд, конечно, знает?

– Конечно. А вот Витольд - нет. Я посчитала неправильным втягивать в это его сына. В конце концов, он весьма достойный юноша. Сожалею, что не прихожусь ему родной матерью. Я, как вы понимаете, тоже попала сюда по "Зимней розе".

– Теперь понимаю. Хотя сам - в жизни бы не догадался.

– Я считаю, что мне невероятно повезло. И, в меру своих сил, возвращаю долги. Создатель, мессир Наклз, учил делать добро. А не выяснять, какому возрасту свойственно болезненное чувство справедливости и почему.

– Тогда мне остается только спросить, понимаете ли, что вас ждет, если... если что-то пойдет не так.

Милинда улыбнулась. На это раз, возможно, даже искренне.

– Я никогда не занималась вероятностными манипуляциями и, по счастью, понятия не имела, что меня ждет. Иначе бы повесилась лет в тринадцать и никогда не встретила бы Эвальда, к примеру. Я допускаю, что "Зимняя роза" сведет в могилу меня и, при плохом исходе, Эвальда также. Но все в мире имеет свою цену. В устах графини это, вероятно, звучит смешно, но я графиней была не всегда, мне и полы драить доводилось.

Милинда поднялась из кресла и прошлась по кабинету, шелестя шелковой юбкой. Замерла против Наклза и продолжила:

– Вы знаете, я недавно с компанией "дам из высшего общества" навещала один приют. "Благотворительность", раздача значков, сюсюканье, шелковые платочки к сухим глазам и все такое прочее. Думаю, вы представляете. Так вот, там было четверо ребят из наших первых "бездомных котят". Теперь это две воспитательницы, повар и дворник. И они выхаживают еще пятерых. И, думайте что хотите, Наклз, но там цвела верба. Я посмотрела на вербу, этих детей и поняла одну простую вещь: даже если моя жизнь прошла, это - не пройдет.

Списка не существует. Тайна умрет со мной. А всех - не отловят. Сейчас в Каллад живет уже второе поколение, да и синтез сыворотки неплохо поставлен. И, кстати, своей родиной они считают Каллад, давший им шанс на жизнь. Вот вам и третья причина, по которой котят спасает Дэмонра. Подумайте об этом на досуге, Наклз.

– Что ж, графиня, я благодарен вам за разъяснения, - Наклз отодвинул чашку. У него голова шла кругом от свалившихся новостей.
– Примите мое восхищение. Вы очень отважная женщина.

Милинда взмахнула красивыми полными руками:

– Да что вы. Я ужасная трусиха. Бывает ночью проснусь, так заснуть не могу. Но здесь нам с Эвальдом ничто не грозит. Мы всегда успеем уехать.

– Никуда эта дура уехать не успеет, - сообщил за спиной Наклза спокойный голос. Магу стоило большого труда не обернуться. Он прекрасно знал, что за креслом - стена, оклеенная цветочными обоями. Наклз, стараясь успокоиться и не обращать внимания на явную чушь, перевел взгляд на чашку. По тонкому белому фарфору причудливо вились золотистые прожилки.

Прожилки стали медленно распускаться в какие-то диковинные цветы и переползать на скатерть.

"Спокойно. Ничего не происходит".

– Мессир Наклз, с вами все в порядке?
– голос Милинды долетел как из-за толстого слоя ваты.

– Да, - кивнул маг, не отрывая взгляда от вьющихся по скатерти цветов.

– Врать плохо. Тебе мама в детстве не говорила?
– доппельгангер вышел откуда-то из-за кресла и присел на стол, так близко к Милинде, что она вполне могла коснуться его, если бы вытянула руку.