Нордэна перестала смотреть по сторонам, засунула руки в карманы и быстро пошла к выходу из парка. Впереди маячило синее небо и высокие шпили кесарского дворца. Ветер полоскал черно-белые флаги, солнце сияло, птицы пели. Ингегерд хотелось взять тряпку и стереть всю эту идиллию, как стирают с доски неправильное решение задачи.

"Рагнгерд ошибалась. И спивалась. Ни беса она не могла знать. Я хочу отсюда уехать. Будь оно все неладно..."

– Обернись, - на языке Архипелага приказал смутно знакомый голос.

Ингегерд не боялась ни чужих богов, ни бесов, ни вдруг вернувшихся с того света мертвецов. Она развернулась.

Перед ней стоял человек, которому ходить по земле было не положено. Ингмар Зильберг, окончательно поседевший, отощавший и мало напоминающий живое существо, пристально смотрел на нее из-под дымчатых стекол.

В правой руке он сжимал пистолет. Маленький, почти игрушечный пистолетик системы Тильды Асгерд. Из таких стрелялись гимназисты, сломленные несчастной любовью и двойкой по химии.

"Он не выстрелит", - совершенно спокойно и отстраненно подумала Ингегерд, пока ее рука механически тянулась к кобуре под курткой. Человек, который страдальчески морщился при виде чаек, расклевывающих рыбу, и явственно зеленел при малейшем намеке на кровь, никогда не сумел бы выстрелить почти в упор.

Первый грохот стал для Ингегерд полной неожиданностью. Она только с удивлением поняла, что блузку на груди заливает чем-то теплым и красным, чего здесь быть не должно.

Сбоку пронзительно завизжала девушка.

Грохнуло еще раз.

"Где-то здесь должны быть колокола", - еще успела подумать Ингегерд, глядя, как бледное лицо тускнеет и уплывает в туман. "Обязательно должны быть колокола".

Человек выстрелил раз восемь. Буквально вбил в грудь золотоволосой женщине всю обойму. Магрит захлебнулась криком, попробовала перевести дыхание. Надо было убегать, но ноги не слушались. Она впервые в жизни видела смерть так близко. И это оказалось очень, очень страшно.

На выстрелы со стороны моста уже неслись жандармы. Убийца вел себя странно. Он, чуть ухмыляясь, стоял над распростертым телом, опустив пистолет, и не делал попыток скрыться. Спокойно сдал оружие подбежавшему жандарму. Спокойно дал надеть на себя наручники. Спокойно позволил себя увести. Магрит потрясенно смотрела вслед уходящим. Второй жандарм опустился на тротуар рядом с телом женщины и зачем-то пытался нащупать у нее пульс. Даже со своим незаконченным образованием ветеринара рэдка понимала всю бесполезность этих манипуляций: крови вокруг натекло уже с ведро. Женщина, скорее всего, умерла еще до того, как в нее вколотили остаток обоймы.

Магрит начало трясти.

– Вы видели? Вы видели, что случилось?

"Да весь парк видел!" - хотела крикнуть Магрит, но язык не слушался.

– Да, видела, - только и смогла сипло ответить она. Рэдка не узнавала собственного голоса.

– Пойдемте в участок. Дадите свидетельские показания, ничего страшного в этом нет, - уже мягче проговорил третий жандарм, подошедший последним. Он, как и все остальные, выглядел потрясенным. Каллад-на-Моэрэн был очень спокойной столицей. А тут, в парке, посреди бела дня, на глазах десятков людей какой-то маньяк совершил жестокое убийство...

– Х-хорошо. Только я никогда не давала показаний, я не умею...

– Пойдемте, пойдемте. Да ради всего святого, вызовите уже кто-нибудь врача! Ганс, проверь ее документы.

– Похоже, нордэна...

– Бесы дери, у меня ж дежурство через полчаса заканчивалось...

– Хватит причитать! Медика ищи!

– Что за псих ее застрелил? Рэдец?

Третий жандарм уже уводил Магрит и какую-то благообразную даму в чепчике в сторону моста, так что ответа девушка не услышала.

Она обернулась через плечо, чтобы увидеть суетящихся людей, яркую лужу крови, похожую на брошенный на пол кусок атласа, и падающие на нее белые лепестки.

"Черемуха осыпается", - невпопад подумала рэдка, с трудом переставляя ватные ноги.

Давать свидетельские показания оказалось не так уж и страшно. Магрит даже не пришлось ничего писать, демонстрируя вежливому следователю свою полную безграмотность - мужчина средних лет сам аккуратно записал все с ее слов, а рэдке оставалось только перечитать и поставить подпись. Словоохотливая дама в чепце, которую спрашивали первой, сыпала деталями со сноровкой заправского шпика - неприятного вида субъект сидел там не меньше трех часов, спрятавшись за газетой, и явно кого-то ждал. Да, сразу показался подозрительным. Да, пошел именно за этой женщиной. Да, что-то ей сказал. Нет, языка она не поняла, но женщина, видать, поняла, раз обернулась. Да, по всему выходит, что безумец, как может нормальный человек в упор в женщину столько пуль всадить? Точно, точно ненормальный. И рэдец небось в добавок, развелось этих крововсосов проклятущих!

Магрит таким детальным описанием событий порадовать следователя не могла. Она честно рассказала, как стала засыпать, услышала цокот каблуков, открыла глаза, а потом мужчина догнал женщину, что-то сказал, начал стрелять.

– Вам тоже показалось, что он был не в себе?
– мягко уточнил следователь.

– Нет, - подумав, ответила Магрит.
– Он... он очень хладнокровно стрелял. Подошел, расстрелял обойму, спокойно сдался. Разве это не странно?

– Странно, госпожа Тальбер. Но мы разберемся. Благодарим вас за сотрудничество.