– Да уж, ничего страшного, - дернула щекой Магрит. Это как раз выходило очень даже страшно.
– Но, получается, если бы женщина осталась жива, она всего лишь прожила бы чуть больше срока. Разве это нельзя тоже посчитать за погрешность?

– Нельзя. Она должна была умереть. По каким-то причинам закономерность выглядела именно так. Можно много теоретизировать и придумывать варианты, от самых примитивных - вроде ее будущих детей - до сложных. Так или иначе, если мир - не набор случайностей, а современная наука стоит на такой предпосылке, он защищает свою конечную цель сам. Те же "мельницы богов" - не совсем сказки: люди с необычным набором вероятностей действительно рождаются и живут. И плохо умирают. И, пожалуй, в идее нордэнов о том, что красота-таки иногда наводит вокруг, гм, красоту - тоже что-то есть. Если верить археологам, холод убивал цивилизации как минимум дважды. Костей, черепков и каких-то совершенно непонятных нам предметов по всем концам континента окопали предостаточно. И там было очень много пепла, наверное, тоже не просто так.

– Жутенько все это.

– Склонен с тобой согласиться. Когда возникают отклонения и Скульд гасит их как может - это вообще всегда жутенько. Существует гипотеза, что печально известный бунт Кайры...

– Не бунт, а освободительное восстание!

– Хорошо, тогда обойдемся без оценок: вполне себе полномасштабная по тогдашним меркам война всех со всеми на территории, отошедшей к Аэрдис после третьего раздела Кэлдира - тоже вызвана именно таким отклонением. Я лично упомянутой Кайры не видел, поэтому не могу сказать, правда ли ей являлись голоса и сам Творец во плоти, но для неграмотной крестьянской девочки она колошматила регулярные войска Аэрдис прямо-таки знатно. В архивах одной организации о ней остались любопытные сведения. Вероятности ее поступков не читались вообще. Я до сих пор думаю, что это единственная причина, по которой Каллад все же не рискнул ее поддержать. Даже им сделалось страшно выступить на стороне человека, за которым стоит непонятно что.

– Родись Кайра в Рэде уж, наверное, ты бы про нее иначе говорил. Она освободила многих людей. Возможно, ее действительно вел Создатель.

– Это возможность. А тридцать тысяч трупов, которыми она засеяла поля - реальность.

– Они сражались против захватчиков на собственной земле!

– Да. И, что поразительно, их не финансировали враги захватчиков. Потому что "мельницы богов" - это тебе не инсургенты с листовочками. Они тут жить по выполнении своей программы не собираются. Но вернемся к нашей "лекции". Ни я, ни кто другой никогда не сможет точно сказать тебе, почему кто-то должен умереть из-за нелепой случайности. Те, кто верят в Промысел, обыкновенно принимают такие вещи без доказательств. Я искал рациональное объяснение и не нашел. Остается только предположение, косвенно подтверждаемое существованием "встроенных стабилизаторов". Вот поэтому с Скульд - или с этим планом будущей гармонии, если он и вправду есть - лучше не связываться. Она очень болезненно воспринимает попытки сместить поток в сторону, но на движение вдоль него смотрит, к нашему несчастью, вполне спокойно. Более того, именно ускоренным движением вдоль оси она пытается гасить колебания.

Правда бывают случаи, когда даже Скульд не справляется. Тогда возникает феномен, который в широких кругах называют "боковым коридором". На самом деле это не что иное, как вторичный поток. Весьма неприятное явление, должен сказать. "Перехитрить судьбу" - это романтично и красиво только в поэзии, Маргери. Реализма в таких опусах столько же, сколько в сказках о прекрасно ужившихся принцессе и свинопасе, познакомившихся на почве горошины под подушкой. Переломить ось и создать жизнеспособное ответвление от нее удается единицам - вот Тильвару, например. Обычно данный процесс сопровождается сильнейшими катастрофами и общей нестабильностью, а потом они постепенно затухают и побочный поток сам становится осью. Со временем.

В общем, Маргери, вероятно, молодым романтикам приятно думать, что в перспективе судьбы мира зависят от того, свернут они по дороге на лекцию в бордель или в кабак, но это не так. Мир никогда не меняется. Последствия необратимы, вариативность концовки - нуль. Мы только можем доехать до нее с большим или меньшим комфортом. Все.

– Так значит, мы совсем ни на что не влияем?

– Мы только слагаемые, из которых получается равнодействующая. Абстрагируйся от мысли, что имеет какой-то смысл сражаться с людьми. Они такие же слагаемые, как ты сама. Сражаться имело бы смысл только с самим итогом, если он есть, но, опять же, если он есть, ты уже включена в него и ничего не меняешь. Победить Аксиому Тильвара невозможно, как невозможно переиграть в гляделки свое отражение в зеркале.

– А обойти ее можно?

Наклз задумался, глядя куда-то в сторону. Вряд ли этот вопрос был для него загадкой к почти сорока годам. Скорее всего, он размышлял, стоит говорить о своих выводах ей, Магрит, или нет. В конце концов, маг вздохнул и сказал:

– Если и можно, то для этого нужно уйти на другую сторону зеркала. Оттуда не возвращаются и методичек не пишут.

Магрит попробовала представить себе, как это может быть, но быстро сдалась. Теперь ее волновало одно:

– А это точно правда? Все то, что ты сказал?

Маг устало вздохнул и покачал головой:

– Не знаю. Нас учат поправкам и поправкам к поправкам, что само по себе плохой признак. Возможно, какие-то вещи неверны, возможно, теория вообще неверная, но конкурирующих пока нет, кроме одной, которая лично меня пугает.

– Тебя разве можно напугать?

– Не льсти людям, Маргери, воспитанным барышням это не к лицу, - фыркнул маг.
– Меня еще как можно напугать. Я вообще порядочный трус.

– Не верю.

– Но ты здесь сидишь. А не был бы я трусом - спустил бы тебя с лестницы для твоего же блага. Но мы пьем коньяк, который тебе вреден, и обсуждаем Аксиому Тильвара, которая тебе нисколько не нужна.

– Неправда! Мне хотела это знать, - горячо возмутилась Магрит, в душе сознавая, что не поняла и половины рассказанного и, нет, знать ей это ей не следовало.

– Ну, я и так рассказал тебе все, что знаю из того, о чем можно говорить.

– А есть еще то, о чем нельзя?

– Скорее то, о чем не принято. Например, о бессмысленности добра и зла и отсутствии принципиальной разницы между ними. Громко говорить об этом могут только всякие социалисты-утописты в стремлении произвести впечатление на девушку. К сожалению, это тот редкий случай, когда они - по врожденному безвкусию - попали в цель. Благотворительность действительно бесполезна и все такое прочее. Извини.