Витольд вертелся как уж, пытаясь ослабить петлю на горле - куда там. Или он перестал соображать вообще, или его беззастенчиво пытались повесить. Вздернуть на суку, как бандита с большой дороги. Свои же.

– Гюнтер, погоди, - Эрвин, хмурый как туча, появился в поле зрения тоже откуда-то сзади. У Витольда уже мелькнула дурацкая мысль о неожиданном спасении, но Нордэнвейдэ быстро разбил все его надежды, устало заметив:

– Магда услышит.

– Кай Магде снотворного дал. Спит, как дитя малое. Утром увидит, решит, что он сам, - возразил драгун.

Витольд мутным от недостатка воздуха взглядом смотрел на Эрвина, но тот плыл и кривился, сливаясь с самыми темными тенями, какие бывали только перед рассветом.

– Ну что, кончаем?

Веревка чуть ослабла, а потом снова дернулась вверх. Витольд, наконец, сумел глотнуть хоть немного воздуха, и отчаянно захрипел.

– Подожди! Стой. Витольд, ты меня слышишь? Понимаешь?

Слышать-то Витольд Эрвина прекрасно слышал, но так, чтобы понимать - не понимал. Ему было глубоко непонятно, как можно за компанию с малознакомым драгуном вздернуть старого друга на сосне просто за слова, пусть и необдуманные, обидные и, да, жестокие. Но все-таки просто за слова.

Но лучше было сделать вид, что происходящее ясно и понятно, поэтому Витольд кивнул, насколько позволяла стянувшая горло петля. Даже руки по швам опустил, все равно без ножа толку не имелось никакого.

– Витольд, - дрожащим голосом продолжил Эрвин.
– Я ужасно не хочу этого делать. Я, может, утром сам повешусь. Но мы должны, понимаешь?

Витольд завертел головой, всем своим видом отрицая, что понимает такую чудовищную глупость.

Эрвин чуть не плакал и смотрел куда-то в сторону.

– Витольд, ты же не соображаешь, что творишь. Скажи ты это не здесь, а где-нибудь в столице, меня бы уже казнили. Понимаешь?

Витольд гораздо лучше понимал, что повесят сейчас его. Но причина начала вырисовываться. И да, причина была паскудная. Действительно, его хорошая шутка потянула бы Эрвину на высшую меру.

Маэрлинг кивнул. Поднял руки, показав раскрытые ладони. Указал на веревку. Одними губами произнес "пожалуйста".

– Гюнтер, ослабь, Витольд что-то хочет сказать.

– Чего с наркоманом разговоры разговаривать? Он нас всех за дозу продаст и не заметит. Нам что с Магдой к стенке становиться из-за скверных привычек малолетнего дворянчика?

– Гюнтер!

– Ну ладно, - буркнул драгун. Хватка на горле ослабла. Витольд опустился на колени: его просто не держали ноги.

– Эрвин, я не хотел, - хрипло пробормотал он, поднимая лицо.
– Я дурак.

– Ты не дурак, Витольд, ты кокаинист. Если бы ты был просто дурак, я бы мог тебе верить. А ты за себя не отвечаешь. Но последствия твоих слов и поступков от этого-то не исчезают! Так что мне прикажешь делать? Я порфирик, мы все вместе - государственные преступники. А с нами - наркоман, который не думает, что можно и чего нельзя говорить.
– Эрвин опустился на корточки напротив Витольда.
– Понимаешь?

Витольд понял. Более того - всей шкурой прочувствовал. Да, и Эрвин, и Гюнтер были хорошими людьми, по меркам своего времени - надежными и благородными, отличными товарищами. И да, они запросто могли вздернуть его здесь же на лиственнице, потому что им пришлось защищать себя и Магду. Они его не то чтобы ненавидели - нисколько. Просто он представлял для них опасность, совершенно реальную и конкретную. Угрожал самим фактом своего существования.

– Слышишь, Эрвин, а он давно на кокаине?

– Нет, я его раньше в таком состоянии не видел. Витольд, ты же недавно начал?

– Как родителей похоронил, - буркнул Витольд, покривив душой дня на три. Вообще, в первый раз после подростковой глупости многолетней давности, кокаин он попробовал в день, когда вышел от Зондэр. Но вот об этом ему не хотелось ни рассказывать, ни вспоминать.

– Гюнтер, это меньше месяца. Я учился на врача. Шансы есть.

– Небольшие.

– Гюнтер. Большими и небольшими шансами оперируют маги, а это мой друг! Витольд, поклянись, что больше никогда не примешь наркотики.

– Да он в чем угодно поклянется, с петлей-то на шее...

– Витольд? Где эта дрянь?

– В кисете.

– Высыпи! Высыпи и дай слово, что больше в жизни это в руки не возьмешь. Я тебе поверю.

Маэрлинг плохо слушающимися пальцами развязали кисет и высыпал на землю белый порошок, который в ночи почти светился. Достать еще не стало бы проблемой. Проблема состояла в том, что Эрвин и Гюнтер были отчасти правы. Он, конечно, не то чтобы зависел от кокаина и, конечно, обычно отлично контролировал, что делает и что говорит...