Тонкие ручки, золотистые косички, белые банты. Волосы как солнышко

В кресле сидело что-то такое, чего и в мире этом быть не могло. Математически. Технически. Просто никак.

А потом девочка стала поворачиваться. Бесы его знали, был это доппельгангер, Попутчик, одна из пяти десятков изученных аномалий Мглы или аномалия неизученная, но одно Наклз знал точно: не стоило дожидаться, пока оно вылезет из отражения, потому что потом пули ему ничего полезного не сделают. И, скорее всего, он даже не успеет понять, что именно его убьет. Или утащит за зеркало. Или наденет как пальто и выйдет в его теле вместо него. Тут была вариативность: те, кому довелось проверить, по понятным причинам не болтали.

Маг выстрелил в стекло почти в упор. После попадания второй пули оно вывалилось наружу и разлетелось на осколки. Наклз механически разрядил всю обойму в пол и зачем-то в кресло, а потом тихо опустился на колени. Его трясло как в лихорадке.

– Магрит... все?

– Все, - кивнула та.
– Все-все. Нет ее.

– Там на кухне шкаф...

– Какая склянка?

– Желтая. Три ложки. Нет! Ч-четыре, - бросил он ей вдогонку и с чувством выполненного долга свернулся калачиком на полу, стараясь не глядеть на осколки. Его трясло. Хотя в такой ситуации трясло бы и куда более храброго человека. Не предупреди его Магрит, он, конечно, спокойно бы сел в это кресло. А дальше? Детский смех, белые ручки на горле и вообще ничего?

– Давай три? Я знаю, это вредно, - Наклзу казалась, что Магрит возилась с настойкой не меньше получаса, хотя он прекрасно слышал, как та быстро бежала по лестнице, разбрызгивая воду. Маг молча опрокинул чашку нестерпимо горькой дряни. Мир стал более тусклым, но менее отвратительным.

– Из какого зеркала она вышла?

– Там, в коридоре..., - начала сбивчиво рассказывать Магрит.

– Сними его к бесовой матери.

– Уже. Все зеркала сняла. На крыльце сложила. Кому надо, пусть эту дрянь забирают.

Наклз начал потихоньку соображать, на каком он свете:

– Брось на них сверху какую-нибудь тряпку. Я потом замажу краской и сожгу. Нельзя оставлять такие вещи на улицах как попало. Там особая процедура, потому что я из Седьмого. И меня арестуют, если...

– Хорошо, хорошо, я спрячу. Ты только ляг и укройся, давай, тебя всего трясет.

Совет был дельный, но заставить себя лечь в спальне Наклз буквально не мог. Он распахнул окно, выпуская запах пороха, спустился в гостиную, прохлюпав по лужам, и рухнул на диван. Магрит возилась, наверное, минут пять, потом вернулась. Уселась на краешек кровати и тихо-тихо спросила:

– А кто она?

Наклза пробрала дрожь. Кто она - здесь была вариативность. Какая-то тварь из Мглы. Вот спроси Магрит, на кого она похожа - здесь вариантов было бы куда как меньше.

– Так кто это девочка?

– Это что угодно, только не девочка.

– И все же?

– Уже никто.

– А где живет?

– Да нигде она уже не живет!

– Неправда, - Магрит со знанием дела покачала головой.
– Она маленькая, раз маленькая, значит, в раю живет. Маленьких Создатель всех принимает.

– Нет никакого рая, - скривился Наклз.
– Гниль и плесень. Гниль и плесень, - механически повторил он и рассмеялся. Магрит недовольно поджала губы с видом умудренного жизнью человека, но спорить не стала.

6.

Второй раз за этот день Наклза разбудило шипение. Он снова обнаружил себя не в самой привычной обстановке, но уже хотя бы в собственном доме. На сей раз он спал в гостиной, на диване, а на столике неподалеку мирно шипела чудом выжившая мухоловка. Сама юная революционерка примостилась рядом и всем своим видом давала понять, что несет неусыпную стражу. Аэрдисовских крестов на стенах определенно прибавилось. Часы показывали без четверти восемь.

– Гнида. Шипит, - добродушно пояснила Магрит, заметив, что он проснулся и смотрит на растение.
– Давай назовем ее Аделью? Я подумала, что раз уж это твое домашнее животное...

– Это растение. Но все равно спасибо за заботу, - поблагодарил Наклз. В голове у него уже относительно прояснилось. Во всяком случае, блестящее на солнце стекло книжного шкафа больше не стояло перед глазами. А еще маг окончательно осознал, что без деятельной помощи специалиста из Мглы вылезти невозможно. И что Магрит была редким случаем - человеком, который мог видеть некоторую часть Мглы безо всяких вспомогательных средств. Подобное случалось нечасто и обычно заканчивалось печально. За свою жизнь Наклз таких людей встречал всего троих - окружающие неизменно считали их сумасшедшими - и все они покончили с собой в сравнительно раннем возрасте. Доля иронии в его отношении к рэдской инсургентке резко поубавилась.
– Ты случайно не видела, она сама пришла? Она одна была?

Магрит заулыбалась.

– Вот, ты, наконец-то мне веришь. А то мне обычно никто не верит. Нет. Там еще мужчина какой-то был. Труп трупом. Но этот из зеркала не вылезал. Так, зыркал.

"Труп трупом" сидел в кресле. А вот ублюдок, протащивший это в реальный мир - или, во всяком случае, подкинувший до самого его порога - был живее всех живых.

– Внешность запомнила?

– А то. Страшенный. Тощий, как жердь, то есть еще тощее тебя... Ой, извини.